Новенькая
Шрифт:
– Он тебя тоже, – женщина вдруг осторожно присела на ее кровать. – Высшие агенты удивительные люди...
– Мне кажется... я вас где-то видела раньше. – Девочка всмотрелась в лицо женщины. – Мы нигде раньше не могли с вами встречаться? Просто такое чувство, что я вас знаю. И знаю давно.
– Возможно, виделись, – кивнула та. – Я давно здесь работаю... А ты, кажется, болеешь.
Карина поведала медсестре свою историю от начала и до конца. – Я так счастлива, что нашла своего папу. Он очень меня любит.
– Видно,
– Вы знаете моего папу? – удивилась девочка. – Вы что, близко знакомы?
– Ах да, сейчас принесу, – тут же вскочив на ноги, кивнула женщина.
Карина поправила подушку и села чуть повыше, чтобы удобно было читать.
Вскоре медсестра вернулась с довольно большой и тяжелой книгой. Она была красиво оформлена, хотя на обложке и красовалась целая куча странных существ –
скорее всего, инопланетян.
– Ух ты! Красивая книга. – Карина даже рот открыла от удивления. – Спасибо. Буду читать. Если кто-то ко мне придет, сообщите мне об этом.
– Обязательно. Но сейчас, вечером, никого уже не пускают. Завтра.
Карина кивнула и открыла книгу. Читала она до тех пор, пока не почувствовала, что у нее рябит в глазах и ей хочется спать. Девочка спрятала книгу в шкаф и легла спать, надеясь, что утром ее кто-нибудь да навестит.
Утром девочка проснулась позже обычного. На часах было уже десять утра.
– Надо же, как долго я спала, – подумала Карина, зевая. Желудок снова дал о себе знать, пора было завтракать.
С этим проблем быть не могло: поднос с, пускай и подостывшим завтраком стоял на тумбочке у ее кровати.
Карина улыбнулась и принялась за еду. Вдруг в дверь постучали.
– Войдите, – сказала Карина.
На пороге оказался смущенный и растерянный Растяпкин. В руках он держал край пакета с фруктами и, похоже, не так уж преуспевал.
– Привет, рада тебя видеть. Как ты себя чувствуешь? – с заботой в голосе спросила Ольшанская.
– Я?.. А... Да, вот, в порядке, – смутившись еще сильнее, он подошел к ней. – А ты как? Уже лучше, да ведь?
– Не совсем. Трудно привыкнуть, когда у тебя в груди железо вместо настоящего легкого. Дышать пока тяжело.
– Ну-у, они старались сделать максимально близким к человеческому... Но, видно, до конца не вышло.
– Ничего. Это не самое страшное. Привыкну, – отшутилась девочка. – Умирать и видеть тот свет гораздо страшнее.
– Мы будем все тебе помогать, как сможем!
– Подойди ко мне, – попросила девочка.
Он тут же выполнил ее просьбу и встал рядом. Отложил фрукты на стул.
– Да?
Карина обняла его и нежно поцеловала в щеку.
– Ты мой лучший друг навеки. Спасибо тебе за все.
Растяпкин покраснел, наверное так, как никогда не краснел еще, но все же сумел заставить себя мягко обнять ее и ответить:
– Спасибо... И... Ты тоже мой лучший друг...
Карине
– Ох, неужели я вам мешаю? – он весело щурился, глядя на них.
– Папочка! Ты пришел! – Радости Карины не было предела.
– А разве я мог не появиться? Конечно, – он приблизился, и слабо встряхнул Растяпкина за плечо, чтобы тот хоть немного пришел в себя. – У тебя все хорошо?
– Все более чем замечательно, когда ты рядом, – улыбнулась девочка и протянула к нему руки.
Круст тут же обнял ее и подхватив на руки, усадил себе на шею. Правда, потолок больницы оказался не рассчитанным на подобное и пришлось ему спустить девочку обратно.
– Ты выглядишь уставшим. Ты вообще спал? – забеспокоилась Карина.
– Конечно, я спал... Правда плохо. Просто у меня есть к тебе важный разговор.
– Я тебя слушаю, – Карина насторожилась и села в постели. – Что-то случилось? Снова бандиты?
– Нет-нет, никаких бандитов. Семен, прошу, оставь нас на время, – Растяпкин, хотя и совсем уже потерянно, вышел из палаты и лишь тогда Круст продолжил. – Я хотел еще вчера тебе сказать, но... Не успел. Дело в том... И я пойму, если сейчас тебе это не понравится... Я хочу... Я хочу жениться.
– Ты... ты хочешь жениться? На медсестре, я так понимаю? – Улыбка сразу сошла с лица Карины. Она лишь сейчас осознала весь ужас этих слов. Ведь если ее отец женится, она будет просто ему не нужна, и опять окажется на улице. Девочка оттолкнула Круста от себя и уткнулась лицом в подушку. Ее плечи затряслись от рыданий.
– Она тебе не нравится? Она плохо обращалась с тобой, неужели? – он тут же опустился на кровать рядом и опустил ладонь девочке на плечо.
– Уходи! Я не хочу тебя видеть! Я тебе буду не нужна, ты все время будешь на жену тратить, а меня на улицу, как щенка выбросишь! Уходи! – Карина дернула плечом, стараясь сбросить его руку.
– Ну что ты говоришь, подумай? – но уходить он и не думал. – Разве родители выгоняют своих детей, когда они любят друг друга? Нет...
– Уходи! Я не хочу тебя видеть! Ты любишь ее, а не меня! Я это вижу и чувствую! – Карина была полна обиды, слез и ярости. – Уйди! Просто уйди!
– Послушай, милая, нет никогда противоречий между любовью к собственным детям и любовью к... в моем случае, женщине. Нет и никогда не может быть. Я люблю тебя, как и прежде.
– Уходи я сказала! – крикнула Карина, вскочила с постели и бросилась вон из палаты вся в слезах. Ее даже не остановило то, что она еще не окрепла и ей нужно больше лежать, поскольку ее легкое еще не до конца сформировано. Заперевшись в туалете девочка повалилась на пол, рыдая от боли и отчаяния.