Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 3. 1945–2000
Шрифт:
Швейцария в 50-е гг. вышла на 11–12 место в мире по объему промышленного производства. На долю промышленности приходилось примерно 47 % валового национального продукта и около 95 % стоимости швейцарского экспорта. Из более 2 млн самодеятельного населения свыше 1 млн составляли индустриальные рабочие.
Несмотря на высокую степень концентрации капитала, основная доля промышленного производства приходилась на мелкие и средние предприятия.
Экономика Швейцарии очень тесно связана с мировым рынком. В 1959 г. по внешнеторговому обороту на душу населения Швейцария стояла на втором месте в мире. Главными торговыми партнерами Швейцарии были страны Западной Европы.
Огромную роль и особое место в экономике страны занимает туристический бизнес, который уже в 50-х гг. значительно окреп. Другой примечательной чертой Швейцарии является стабильная банковская система. Постоянный нейтралитет страны и консерватизм ее внутренней политической жизни издавна привлекали в эту страну капиталы. Швейцарские банки получают колоссальные доходы, одновременно это косвенно благоприятствует экономическому развитию страны.
Конец 50-х гг. был назван «периодом процветания». Однако во время производственного и финансового подъема появились черты «перегрева экономики». В 1964 г. правительство приняло ряд чрезвычайных декретов, которые, по сути, были олицетворением первого вмешательства государства в частное предпринимательство в истории страны. Был искусственно сужен приток иностранного капитала, ограничены возможности получения предпринимателями банковских кредитов, право на строительство новых (производственных) объектов и расширение существующих площадей. Эти меры коснулись в основном мелкого и среднего предпринимательства, однако какой-либо оппозиции в стране не сложилось. Более того, рабочих и служащих призывали не добиваться повышения зарплаты и сокращения рабочей недели, которая была одной из самых продолжительных (47–50 часов).
К концу 60-х гг. «антиперегревные меры» были отменены.
Все эти годы у власти в Швейцарии продолжала находиться коалиция четырех партий (трех буржуазных и Социал-демократическая).
В середине 60-х гг. возникли ультраправые группировки: «Бдительность» во французской части Швейцарии и «Движение против засилья иностранцев» в немецкой. Проблема иностранной рабочей силы в целом являлась весьма острой. Ввоз иностранной рабочей силы увеличился в связи с быстрым расширением производства и туризма, однако показатели условий труда и быта, оплата труда, социальное страхование и пр. были значительно ниже, чем у швейцарских граждан. Шовинистические настроения вылились в то, что под лозунгом «спасения швейцарцев от поглощения их иностранцами» депутат парламента Шварценбах, поддерживаемый ультраправыми группировками, потребовал в 1968 г. удалить из страны 300 тыс. иностранных рабочих (из 800 тыс.). Официальные круги не поддержали это мероприятие, так как удаление такого количества рабочих не могло не отразиться на экономике страны.
Другим острым внутриполитическим вопросом в 50–60-х гг. было равноправие женщин. Весьма примечательно, что Швейцария (за исключением Лихтенштейна) оставалась последней страной Европы, где женщина была лишена основного политического права. Женщины не имели права не только избирать и быть избранными в общегосударственный парламент и в органы местного самоуправления, но и принимать участие в кантональных и общешвейцарских референдумах. В 1958 г. предложение о равноправии женщин было вынесено на референдум. Разумеется, референдум был проведен с участием одних мужчин и предложение не прошло. Против политического равноправия женщин жестко выступали клерикальные круги. Только в трех кантонах сторонники женского равноправия одержали победу. В конце 60-х гг. еще в нескольких кантонах женщины были допущены к участию в референдумах, но не в кантональных выборах. 1 марта 1969 г. 3 тыс. женщин организовали «поход на Берн». Требования, выдвигаемые ими, заключались в уравнении их в политических правах, в возможности занимать любые должности, в доступе к высшему и специальному образованию, а также к ликвидации неравенства женщин в оплате труда. Страны Бенилюкса в своем экономическом развитии в 50–60-х гг. сделали значительный рывок. Однако модернизация производства, его структурная перестройка, вступление стран в Общий рынок вызвали социальную напряженность и рост рабочего движения.
Вступление Бельгии в ЕЭС усилило неравномерность развития различных отраслей промышленности. Из-за конкуренции вслед за ухудшением положения в хлопчатобумажной, цинковой и судостроительной отраслях настал черед угольной промышленности. Бельгийский уголь не конкурировал с более дешевым заграничным, что привело в 1959 г. к необходимости закрытия ряда шахт. Началось забастовочное движение. В конце 1960 г. в так называемой «великой стачке» участвовало более 1 млн трудящихся. Она была направлена против «единого закона» («закона нищеты») правительства Г. Эйскенса, предусматривавшего увеличение налогов, сокращение ассигнований на социальные нужды, замораживание зарплат и пр. в целях выведения из кризиса ряда отраслей промышленности. Забастовочное движение продолжалось все десятилетие, причем в нем наметилась тенденция к совместным действиям сначала отраслевых объединений Всеобщей федерации труда и Конференции христианских профсоюзов, а затем и самих профцентров. Мировой экономический кризис середины 70-х гг. еще больше обострил внутриполитическую ситуацию. В этих условиях потерявшая свою популярность Социально-христианская партия, находившаяся у власти в коалиции со сменяющими друг друга Либеральной партией (с 1961 г. – Партия свободы и прогресса) и Бельгийской социалистической партией, попыталась пересмотреть свою политику. Еще на II Ватиканском соборе (1962–1965), одним из острых вопросов которого было обновление церкви, главы бельгийского и нидерландского епископатов выступали за приспособление католицизма к новым условиям, последовательную реализацию принципов солидаризма и демократии. СХП пыталась реализовать эти идеи, выдвинув программу «социального программирования», которая заключалась в применении практики консультаций профсоюзов, предпринимателей и правительства.
Другим важным вопросом в начале 60-х гг. явился национально-языковой вопрос. На протяжении десятилетий франкоязычные валлоны находились в привилегированном положении, чему способствовал и тот факт, что южная, валлонская часть страны с шахтами и сталелитейными заводами была богаче фламандского севера. Однако в последние десятилетия эти отрасли потеряли былое значение, а на первый план стал выступать север с его развивающейся легкой и электронной промышленностью. Фламандцы добились еще в 1929 г. того, что фламандский язык был признан вторым официальным языком. Причиной же новых споров явилось неравномерное распределение капиталовложений, основной поток которых устремился во Фландрию, благодаря чему экономика Фландрии развивалась в два раза быстрее. В свою очередь, усиление фламандского национализма вызвало реакцию валлонов.
В 1966 г. студенты фламандского факультета Лувенского университета потребовали, чтобы обучение велось только на фламандском языке. Национально-языковая проблема вызывала серьезные разногласия между партиями. В конце 1970 г. был проведен ряд конституционных реформ, закреплявший существование трех культурных сообществ (французского, фламандского и немецкого) и четырех лингвистических районов (три названных и двуязычный Брюссель). Изменения в конституции предусматривали также создание трех региональных органов власти с широкими полномочиями: для Фландрии, Валлонии и Брюсселя, однако фактически таковых создано не было. Только в 1988 г. бельгийский парламент принял ряд законов, которые превращали страну в федеративное государство. А в 1993 г. была принята поправка к первой статье конституции о федеративном устройстве государства, в соответствии с которой усилилась самостоятельность обеих частей страны – Валлонии и Фландрии. Мнения об этом акте расходятся: некоторые политики считают его логическим следствием длительного процесса правового урегулирования фламандцев и валлонов, другие полагают, что поправка – это шаг на пути к расколу страны. Символом единства страны остается монархия.
Несмотря на отказ от помощи по плану Маршалла в 1952 г. и сильное наводнение 1953 г., экономика Голландии быстро стабилизировалась. В сталелитейной, нефтехимической и станкостроительной отраслях появились крупные предприятия, ориентированные на экспорт. К концу 1960 г. довоенный уровень промышленного производства был превзойден более чем в 2 раза.
В Голландии получило применение государственно-монополистическое регулирование экономики, которое выражалось в ежегодном планировании бюджетной и финансовой политики, программах регионального развития, проектов в области экологии и урбанизации.
Расширение промышленного производства, в частности, объяснялось фактором сбыта продукции на внешних рынках (в важнейших отраслях экономики экспортировалось от 22 до 50 % продукции). Начиная с 60-х гг. развитию новых отраслей промышленности способствовал сбыт их продукции на рынках ЕЭС, хотя для Нидерландов крупнейшими торговыми партнерами оставались США и Англия.
Большое значение для Нидерландов имели международные связи голландских монополий. Так, огромную роль в жизни страны играли четыре международных концерна: «Ройял датч-Шелл» (англо-голландская нефтяная компания), «Юнилевер» (англо-голландский концерн по производству маргарина, мыла и технических жиров), АКЮ (голландско-германская компания по производству искусственного шелка; с 1969 г. АКЗО) и голландско-американский концерн «Филипс».
Необходимость в капиталовложениях объясняла предоставление государственных субсидий иностранным компаниям (с 1967 г.) при создании новых предприятий, при этом американский капитал занимал доминирующее место.
Процессы концентрации и централизации производства в связи с усилением западноевропейской интеграции происходили в химической, металлообрабатывающей и текстильной отраслях, а также в банковской сфере.
В сельском хозяйстве был взят курс на свободный международный рынок. Это вело, с одной стороны, к массовому разорению мелких хозяйств, а с другой – к интенсификации и проникновению высокоразвитых технологий в эту сферу. В ЕЭС Нидерланды занимали первое место по экспорту целого спектра сельскохозяйственной продукции (животноводство, овощеводство, садоводство, цветоводство).