Новичкам - везёт...
Шрифт:
– Решай быстрее, Атеист. Каждая секунда на счёту.
Парень нахмурился, прав этот Монах, но и доверять первому встречному... Заметив на поясе Монаха охотничий нож ыв ножнах Атеист протянул руку:
– Дай!
С минуту молча смотрели друг друга в глаза, наконец Монах с малость опешившим видом протянул на ладони нож. Атеист взял, удобная рукоять, сдал покрепче, привычно входя в транс, закрыл глаза, темнота поплыла, заискрилась...
– Монах, далеко ещё?
– Рядом уже, возьми чуть правее.
– Лишь бы эти твои видения лажей не оказались. А то размечтались... портал, другой мир...
– Не скули, Домкрат. Он сможет, главное убедить ещё бы,
Атеист открыл глаза, секунду все ещё плыло, наконец полегчало. Вернув нож хозяину, парень без чужой помощи поднялся и шагнул к машине.
– Атеист, давай в кабину, я в кузове поеду!
– Нет! Сейчас едем к тем развалинам... надо одного человечка забрать. Я в кузове, чтоб видела, а то пальнет сгоряча.
Водитель хмыкнул:
– Баба чт...
Атеист с такой злостью зыркнул на водилу, что Домкрат поперхнулся на полуслове. Монах прошипел:
– За руль, придурок!
Водила шмыгнул в кабину, хрен их знает, этих сенсов... Атеист закинул костыли в кузов и ухватился за борт. Монах дернулся помочь, но парень рывком перевалился через борт и сполз в кузов, неуклюже болтнув покалеченной ногой. Грязь с одежды разлетелась во все стороны, попав даже на Монаха. Двигатель затарахтел, Монах резво запрыгнул в кабину и грузовик рванул вперёд, оставляя за собой в хлюпающей грязи две глубоких борозды.
Атеист оперся грудью о кабину, руки мёртвой хваткой вцепились за выступ над лобовым стеклом. Встречный ветер свистит в ушах, швыряя в лицо холодные капли дождя. Из седой пелены тумана вынырнули обгорелые коробки домов, от влаги закопченные стены стали масляно-черными. Атеист с напряжением смотрит на пустые окна единственной двухэтажки, Грава где-то там. Подлетели к развороченному входу, вместо дверного проёма развороченная дыра, оскалившаяся обломанными кирпичами. Домкрат заглушил двигатель, по ушам сразу ударила звенящая тишина.
– Грава! Это я - Атеист!
Несколько долгих секунд молчания, и наконец раздался знакомый голос:
– А это кто с тобой?!
– Это... Монах и Домкрат, они в курсе, за чем мы идём.
– Откуда?
– Монах тоже сенс...
Снова молчание.
– Ты им веришь?
Атеист пробурчал:
– Это конечно глупо, но... верю.
– Хорошо, сейчас спущусь.
Через полминуты Грава вышла, шумно отплевываясь, и вытирая перепачканные сажей руки. Исподлобья зыркнув на Монаха, девушка просеменила к машине и ловко запрыгнула в кузов. Хлопнула дверца, и грузовик, обогнув разоренный поселок, пополз на северо-восток.
– Что-нибудь видела интересного?
– Внешников не видать, только зараженные. Штук пятнадцать пустышей и пару лотерейщиков почесали к Станции.
– Ясно. Это нам только на руку.
Грава покосилась на парня, тот, как цапля, стоит на одной ноге, навалившись грудью на кабину.
– Как ты?
– Терпимо. Сама как? Устала?
– Немножко. Далеко ещё?
– Километров двадцать. Скоро всё закончится...
Домкрат выжимает из машины всё что можно, грузовик несется, прыгает на кочках как сайгак. Атеист с тревогой прислушивается к равномерному тарахтению двигателя, машина-то явно не новая. Кишки отбило напрочь, парень не выдержал и сполз в кузов. Грава с тревогой покосилась:
– Плохо?
– Нормально. Ноги... нога устала. А что это за мешок в углу?
– А ты у меня спрашиваешь?
– Хм... ну да. Щас глянем...
Атеист дотянулся, похлопал ладонью, в мешке явно что-то твёрдое. Развязал намертво завязанный узел, заблестело, Атеист с удивлением вытянул из мешка горсть золотых украшений.
– Это что за хрень?! Да тут целый мешок этих побрякушек. Монах! Монах!
Распахнулась правая дверца, Монах встал на подножку и заглянул в кузов.
– Что стряслось?
– Откуда это?
Монах усмехнулся:
– Это Домкрат у внешников отжал.
Ловко перескочив в кузов, Монах продолжил:
– С собой этот мешок хочет забрать, в иной мир. Говорит, если там цивилизация, то с золотом проще устроиться. Золото - оно везде золото. Кстати, за твою голову поболее этого мешка дают. Слышал?
– Слышал. Вот только с чего такая честь.
– Ну насколько я знаю ты там ненароком какого-то важного сынка укокошил. Он за тобой на броневике гнался и то ли разбился, то ли потонул...
– Кажется понял о чем речь... Что это там!
Монах приподнялся над кабиной и выругался в голос:
– Вспомни дерьмо! Домкрат, левее бери, они наперерез идут!
Грузовик послушно повернул влево, с трудом ворочая колесами в хлюпающей жиже. Атеист приподнялся над бортом, и тут засвистели первые пули. Один бронетранспортёр и три армейских тентованных грузовика... Бронетранспортёр вырвался далеко вперёд, до него метров двести, и метров пятьсот до оставшихся машин. Атеист обреченно следил как стальная махина надвигается, даже не стреляют, сволочи, живьем хотят взять. Монах же снова перебрался в кабину, грузовик заскрипел тормозами и встал как вкопанный. Монах выскочил, сжимая в руках РПГ, припал на одно колено... Внешники только сейчас сообразили, какую сделали ошибку, подобравшись так близко. Громыхнуло, дымный искрящийся след прочертил полёт гранаты. Грохнуло намного сильнее, БТР дернулся вбок, словно в бок ударили гигантской кувалдой, сквозь развороченный борт повалил густой чёрный дым. Монах поднялся, довольно оскалившись, прыгнул в кабину. Рыкнув движком, грузовик покатил дальше. После гибели бронетранспортера внешники умерили прыть, но преследовать не перестали, плелись позади, не выпуская из виду. То ли дожидаются удачного момента, то ли ждут подмогу. Гадать некогда, до лаборатории осталось километров десять...