Новичок в XIX веке. Снова в полиции!
Шрифт:
С тяжелым чувством разлуки он уезжал из уже родной Москвы. Это нынешние жители ехали из провинциальной Москвы в столичный Санкт-Петербург, а он покидал прежнюю столицу ради непонятно какой карьеры. И карьеры ли?
Император для него оставался непонятным мутным пятном — то ли человек, то ли грозный самодержавец. Не понимал, то ли разговаривать с ним, то ли молится и слепо подчиняться.
Впрочем, дни были весенние, солнечные, пахли цветами и зеленью, а сосед по почтовой карете оказался приятный молодой человек, назвавшийся Валентином Сергеевичем Кожиным. Был он чиновником по министерству внутренних дел и,
От нечего делать под хорошую мальвазию, купленную Константином Николаевичем в буфете на одной из почтовых станций, они болтали за жизнь. Вначале Валентин Сергеевич вел себя поначалу несколько заносчиво, поскольку работал в самой столице, в один из департаментов министерства внутренних дел и был уже надворным советником. Но, узнав от собеседника, что сосед князь, и не просто, а из известнейшей фамилии Долгоруких, и опять же, перед ним знаменитый сотрудник Московской полиции, о котором уже ходили невероятные слухи, быстро переменил свои привычки, стал просто рубахой-парнем и весельчаком.
Валентин Сергеевич память имел хорошую, натренированную, а глаза по молодости лет острые. Он рассказал так много интересного и занятного из столичной жизни и работы. И для современника — провинциала, и, тем более, для мало что знавшего попаданца он был настоящим кладом.
Понимая это, Константин Николаевич не забывал пополнять свою фляжку и стаканчик собеседника. Его мальвазию давно уже выпили, но попаданец, не будь дурак, на очередной станции купил испанского вина. Ничего было вино, хоть и чувствовалось, что бормотуху. То есть, не только испанское, но и вино было понятие иносказательное и очень широкое. Но ведь не отравились же! А подделка вина в Николаевскую эпоху — явление широкое. Тут либо совсем не пей, либо терпи.
Когда Валентин Сергеевич, который пил «испанское вино», не моргнув глазом, хотел было снова вложиться своей долей, настоятельно отговорил. Будто бы оп пропивает свою наградную премию — а это богоугодное дело. Ибо, не пропьет — снова не получит. Благо информация о полицейской деятельности князя в чиновничьем мире было очень известна, и потому вопросов о премии не было. С такими-то широкими заслугами да вскоре после получения орденов!
Слуга Гриша, ехавший в карете 2-го класса, вел себя, как слуга, тихо и предупредительно, на стоянках прислуживал, княжескую постель разбирал-убирал. В общем, Константин Николаевич претензий к нему не имел, и возвращать родителям не собирался. Не грубит, не ленится, не пьет, чего тебе, господин хороший, еще дополнительно надо?
На пятые сутки казалось бы неспешной езды стали четко заметны признаки большого города. Ну как города. Константин Николаевич сначала не понял, что означают множества зданий, причем не только крестьянских изб, но и добротные дома. До помещичьих дворцов они не дотягивали, попаданец смел, что это так называемые «господские дачи». На остановке спросил обслугу кареты, где они так оказались.
Кучер, конечно, ответил, что, барин, к Петербургу, наконец, подъезжаем. На это князь искренне поразился и служителю не поверил. Несколько дней беспробудной пьянки и интересных разговоров спрессовали и время
Пришлось кучеру разъяснить, что на хорошей дороге, да с приличными лошадьми они проезжали по десятку верст в час в среднем, по двести-триста верст за день с обязательной ночевкой. Так и приехали. А что незаметно, так, значит, в пользу пошло. И дал бы ты, барин, двугривенный за это?
Константин Николаевич несколько удивился такой скорости, положил на страждущую руку какую-то мелочь и жадно смотрел на городские\природные картины XIX века. Когда он еще увидит влияние человека на природу в варианте позапрошлогоднего столетия!
А там появились сначала еще отдельные двух- трехэтажные дома с сельскохозяйственными угодьями, потом небольшие селения с ремесленными занятиями. А потом показался и стольный город Санкт-Петербург с классическими чертами крупного города.
Разумеется, город XIX века был в несколько десятков раз меньше своего потомка XXI века, но по сравнению с другими селениями Российской империи он был гораздо значительнее. По крайней мере, большинства городов России.
Остановились на конечной станции. Как и в автобусном сообщении XXI века, пассажиры ближе к концу поездки потихоньку съезжали. У кого-то квартира была рядом, кто-то по делам торопился и не хотел доезжать до конца полностью оплаченной поездки.
Сам Константин Николаевич, однако, ехал до победного конца. Он сегодня никуда не торопился и квартиры еще не имел. Тем более, семьи с красавицей женой и кучей милых карапузиков.
И только когда швейцар-охранник объявил, что, господа уважаемые пассажиры, карета дальше не идет, просьба покинуть свои места, нехотя вышел, вежливо пропустив других благородных господ и дам.
Гриша с двумя походными сумками, не очень большими, но и немаленькими, поспешил к хозяину. Коренный москвич, он не боялся больших городов, и, тем не менее, столица его впечатлила, как размерами, так и людским гамом.
Сумку же собирала мама Мария Гавриловна. Константин Николаевич с ней не спорил, потому что спорить с мамой и ни к чему, а тащить же не ему. Ему лишь было слегка любопытно, что она туда с такой любовью напихала. Парадную и повседневную одежду, несколько пар обуви… э-э-э, крупные булыжники и кирпичи? На большие фантазии у него не хватало, и он лишь с соболезнованием смотрел на изнемогающего под тяжестью сумок Гришу.
Расположились в немаленькой гостинице с популярным в дореволюционную эпоху названием «Империал». Расположенная в огромном трехэтажном здании, она оказалась в самом центре. Это сразу предполагало бешеные деньги, но князь, ехавший от такого учреждения, как полиция, мелочится не собирался.
Проблем с заселением, как в будущем, не оказалось. Век был не XXI, народу по стране ездило сравнительно немного, а денег у него было еще меньше, чтобы рваться в богатую гостиницу с благородными поселенцами.
Устав с дороги, он подумал, что, если Аристарх Поликарпович был прав, и император имеет на него какие-то виды, надо все-таки снять квартиру. Это и дешевле и не так хлопотно.
С этими мыслями он крепко заснул, не чувствуя, как слуга Гриша еще неслышно хлопотал «по хозяйству», облагораживая господский вицмундир и чистя нужные к нему ботинки. Он был хороший слуга и не собирался терять такое хлебное место у его сиятельства.