Новичок

Брэнд Макс

— Дружище, — заговорил Аллан так же спокойно и мягко, как раньше, — похоже, тебе не терпится попасть в какую-нибудь неприятность. Я человек миролюбивый, и у меня нет ни малейшего желания добавлять тебе проблем.

— Добавлять проблем — мне? — зарычал смуглый задира, покраснев от гнева и раздражения. — Да что ты мне можешь сделать?

Аллан снова промолчал.

— Кое-кто из вас, ребятки, — продолжал с издевательской усмешкой его разозленный собеседник, — действительно верит в это. Ты позабавлялся с кольтом каких-нибудь пару часов и возомнил, что разбираешься в этом не хуже любого другого. Как бы доходчиво

объяснить тебе, что овладение кольтом в совершенстве похоже на работу художника, рисующего картину… Отчасти это врожденный дар, но к этому еще неплохо бы приложить полжизни тяжкого труда.

— Я тоже так считаю, — сказал Аллан. — Что касается меня, то я даже не претендую на звание знатока. Я просто радовался, что мне удается попадать в цель так хорошо, как сейчас.

— В цель? В какую цель? — прогремел неумолимый задира.

Аллан показал, куда целился.

— Это не мишени! — злобно огрызнулся незнакомец. — Ты бы еще в гору целился!

— Но ведь эти мишени размером как раз с человека, — заметил Аллан. — При стрельбе…

— Ты можешь, конечно, кого-нибудь убить. Более того, ты наверняка способен на это. Но люди всю жизнь учатся стрелять не для того, чтобы уметь убивать. Как раз наоборот — чтобы никогда не убивать!

Выслушав такое странное заявление, Аллан некоторое время неторопливо размышлял, старательно пытаясь постичь глубинный смысл необычного взгляда на применение оружия. Наконец молодой человек согласно кивнул и посмотрел на собеседника с гораздо большим уважением, почти с восхищением.

— Это очень странное рассуждение, но я, по-моему, понял его смысл.

— Я говорю, что ты учишься стрелять так, чтобы убивать. Но, предположим, вот сейчас ты попытаешься пристрелить меня. Стану ли я убивать тебя, потому что лучше стреляю? Никогда. Я всего лишь прострелю тебе ногу, и это научит тебя не быть таким самоуверенным с другими людьми, которые встретятся на твоем пути.

И, стремительно отступив на шаг от скалы, незнакомец уставился на Аллана с каким-то странным, жестоким и алчным выражением на лице. Последний не решился сказать что-либо в ответ. Во-первых, у Аллана не было ни малейшего сомнения в том, что этот мрачный парень способен в один момент изрешетить его пулями. Во-вторых, от незнакомца веяло каким-то необыкновенным холодом. Не возникало никакого желания совершать в его присутствии необдуманные поступки.

— Вот что называю стрельбой я, — проговорил хмурый незнакомец, кладя руку на рукоятку револьвера. — Посмотри вон туда. Видишь вон ту птицу на ветке?

Ал резко повернул голову в указанном направлении и увидел, что птица, которая в испуге улетела, когда он начал свои упражнения, теперь вернулась, чтобы выяснить причину всего этого шума и его прекращения.

— Ты собираешься убить ее? — опечаленно спросил Аллан.

— Нет. Я готов дать ей шанс удрать. Я не люблю убивать. Даже птиц.

Сказав это, незнакомец выхватил свой револьвер и выстрелил. Тоненькая веточка, на которой только что сидела птица, упала на землю. Сама же птица упала на фут или около того, потом опомнилась, развернула крылья и метнулась прочь. Револьвер рявкнул еще раз, еще раз дернулся ствол. Птица резко вильнула хвостом, уворачиваясь. Два или три крошечных перышка закружились в воздухе, падая на землю так медленно, словно воздух стал таким же вязким, как вода.

У

мрачного стрелка вырвалось ругательство. Аллан вздохнул с облегчением.

— Во имя Неба! — вознегодовал незнакомец. — Мне кажется, ты счастлив оттого, что проклятая птица ускользнула!

Доброжелательность, как известно, была основополагающей чертой характера Аллана. Но в эту минуту в его душе поднялась необычайная волна раздражения. Аллан обнаружил, что внимательно изучает незнакомца, уделяя особое внимание двум точкам на его теле — солнечному сплетению и выдвинутой вперед нижней челюсти. Мелкие нервные подергивания пробежали вдоль его удивительных мускулов на руках, могучие плечи чуть дрогнули. Но Аллан вновь только вздохнул в ответ. Потому что он прекрасно понимал: нападение на этого неизвестного парня, каким бы наглым и вызывающим ни было его поведение, сулит ему, Аллану, смерть. Ал уже почти согласен был принять смерть за удовольствие вмазать разок этому нахалу. Наглость чужака была почти невыносима!

— Ты злишься, — сказал ему Аллан. — Ты пытаешься затеять со мной ссору. Но я не желаю никаких неприятностей.

— Я знаю, что тебе бы очень этого не хотелось, — продолжал насмехаться незнакомец с откровенно подлым видом.

— Вообще-то, — сказал Аллан, поднимаясь на ноги, — я думаю, что сейчас мы расстанемся.

— Погоди минутку, не так быстро! — бросил задира. — Я еще не сказал, что ты можешь идти.

Аллан задохнулся от гнева. По своеобразному ощущению в мышцах лица он понял, что улыбается, хотя у него не возникало ни малейшего желания улыбаться. Кровь волной ударила ему в голову, бешено пульсируя в висках.

— Дружище, — размеренно выговорил Аллан, тщательно следя за своими словами и звучанием голоса, — для меня будет самым лучшим уйти прямо сейчас. У меня нет желания причинять тебе какой-нибудь вред.

Незнакомец даже рот открыл от изумления:

— У тебя… нет… желания? Мальчик, ты вообще понял, что ты сказал?

— Держись от меня подальше, — отчетливо произнес Аллан.

— Не мог бы ты пояснить, каким образом ты можешь мне как-нибудь повредить?

— Своими руками, — хрипло ответил Аллан и ступил на полшага вперед. — Руками, парень!

— И как же это ты собираешься схватить меня голыми руками?

— Я не упускаю из виду твою ловкость в обращении с револьвером, — сказал Аллан. — Но если первая пуля не убьет меня мгновенно, если я успею дотянуться до тебя — можешь мне поверить, мы умрем вместе.

Что-то в словах Аллана заставило нахала отступить назад.

— Помогите, во имя Неба! — вскричал он полушутливо, но в голосе его звучало изумление. И вообще, его голос звучал теперь совсем по-другому. — Я верю, что ты собираешься сделать это, и я верю, что ты на это способен! Эй, Джим! Иди сюда, не дай ему до меня добраться!

Джим Джонс торопливо вышел из-за группы утесов, улыбающийся, но немного бледный.

— По-моему, ты малость переборщил, — сказал Джим. — Ну что, теперь ты веришь тому, что я тебе рассказывал?

— Да, — торжественно произнес незнакомец. — И ты должен познакомить нас.

— Ал, перед тобой — Гарри Кристофер. Гарри, это Ал Винсент.

Они пожали друг другу руки, глядя в глаза один другому, как люди, каждый из которых достаточно знает о своем собеседнике, чтобы уважать его и стремиться узнать больше.