Новобранцы
Шрифт:
Ей поручили контроль за подготовкой землян, изъятых с Земли. Это уже она сама назвала потом их рекрутами, а комплекс мест, где из обычных смертных их превращали в серьезных галактических воинов — Звездной Академией.
Но война с богомолами затянулась.
Хобби превратилось сначала в профессию, потом — в обременительную обязанность. Бросить проект по защите Земли было нельзя, перепоручить — тем более. По большому счету, никому, кроме Диты и её отца не была интересна судьба нескольких миллиардов «дальних родственников». Выживут — хорошо. Нет? Значит, их место займут более приспособленные, более зрелые, более агрессивные цивилизации.
— Хочется ей возиться с этими людишками? — рассуждали за её спиной, в кулуарах некоторые члены Галактического Совета. — Ну и пусть возится. Только нас пусть в это не впутывает!
Плохо было только то, что ей самой начинало надоедать воевать с богомолами. Восемьсот лет «без отпуска» — это слишком много даже для бессмертной.
Способ прекратить нападения на Землю, или, по крайней мере, добиться серьезной передышки — на несколько десятков лет — был один: найти и уничтожить тайные лаборатории, в которых насекомые выращивают все новые и новые, все более опасные смертоносные вирусы, которые они потом в капсулах забрасывают на Землю. Капсулы сгорают при прохождении атмосферы, вирусы частично — погибают, частично — рассеиваются. И начинают свою смертоносную охоту на людей. А главное — нет никаких улик, которые можно было бы предъявить Галактическому Совету как доказательство прямых действий по уничтожению землян как вида.
Словом, выход из этого многовекового тупика был один — найти и уничтожить подпольные лаборатории богомолов, существование которых они, разумеется, всячески отрицали.
Но как это сделать?
Путь, который мог бы привести к окончанию экспансии против Земли, подсказали... сами богомолы. В самом начале необъявленной войны против людей один из тамошних правителей решил узнать, удастся ли добиться целей, которые поставила перед собой его планета.
Собрали самых известных медиумов, предсказателей, экстрасенсов. Задали им один-единственный вопрос: удастся ли освободить от людей планету, которую они занимают.
Ответ был такой: да, удастся! Но может среди людей вырасти человек, который в одиночку разрушит планы по захвату планеты людей. Никто не сказал — когда это будет, но с утверждением, что такой мужчина явиться должен, согласились все.
Таким человеком мог бы быть её давний друг Гер, но он погиб задолго до появления этого пророчества. Даже «прививка бессмертия» не убила в нем духа поиска приключений. Он сгинул где-то в самом дальнем краю Галактики, в одиночку отправившись на поиски какого-то неизвестного эликсира, дающего человеку совершенно фантастические способности. Спрашивается — зачем? Разве он и без того не был сильнее любого землян?
Мог ли таким человеком быть единственный уцелевший землянин из предпоследнего набора? Дита раз за разом задавала себе этот вопрос, и сама же всякий раз давала отрицательный ответ. Больно уж вид негеройский у этого человека. Мало того, что он сам каким-то чудом выбрался с планеты, зачем-то еще и драка с собой прихватил.
Бессмертная была уверена, что гибель этого Ар'рахха — только вопрос времени. Как и влюбленного в неё «дальнего родственника». «Бред, да и только»! — думала она, вспоминая взгляды, которыми её «награждал» новобранец. — «Влюбиться в женщину, которая старше его на четыре тысячи лет! Ничего, пусть потешится! Ему все равно осталось жить очень мало. Хорошо, если дотянет хотя бы до Дня Патруля. А выпускных испытаний Академии этому Александру точно не видать».
— Ну вот, рекруты! — мрачновато-торжественно сказал Николай Платонович, вручая каждому из бывших гладиаторов крошечные значки в виде силуэта ИПЛ-4 с цифрой «сто», означавшей количеством часов, проведенных в полетах на учебных истребителях. — Можно сказать, первый класс академии вы закончили. Не буду скрывать от вас, но дальше будет труднее. Первое, чему вы будете учиться в следующем «классе» — это стрелять из пушек ваших самолетов. Сначала — по неподвижным мишеням, а уж потом, как водится — по движущимся. Здесь тоже соблюден принцип — «от простого — к сложному». Впрочем, вы все поймете из заданий, которые будете получать.
Сегодня после обеда у нас общее построение. Все новобранцы начинают самостоятельные полеты; вы тоже получите свое первое «стреляющее» задание. И не опаздывайте! — как заклинание, повторил он уже в спину уходящим «братьям по крови».
Общее собрание получилось слишком бурным. Рекруты не скрывали своих эмоций по поводу того, что теперь они — почти настоящие летчики; с завтрашнего дня им доверят самостоятельно управлять самыми настоящими боевыми истребителями. Они возбужденно переговаривались, разведенными в стороны руками демонстрировали, как они завтра смогут «преодолеть пространство и простор». В этой суматохе остались незамеченными и первые сто полетов бывших гладиаторов и (самое удивительное!) — завершение лечения Ирины.
Сашка и Ар'рахх не принимали участие во всеобщем ликовании; понятна была и настороженная грусть Ромки Быкова, внимательно разглядывавшего карточку с его первым заданием. Заречнев понимающе глянул в глаза новобранцу, протянул руку к пластиковому планшету. Быков долю секунды подумал, потом передал её Александру.
Но «умный» пластик провести не удалось. Почувствовав прикосновение «чужой» руки, гибкая прозрачная пластина, наверняка снабженная искусственным интеллектом, мгновенно стала фиолетовой, потом — синей, голубой...
— Верни обратно, а то не ровён час — рванет! — произнес Роман, забирая обратно свое «сокровище». — Я тебе на словах объясню. Завтра — двенадцать вылетов в «зону», с перерывами в пятнадцать минут.
— Совет — можно? — спросил Сашка, не спуская глаз с Ирины, незаметно появившейся в зале.
— Ну, если только совет!
— Если у тебя завтра после захода местного солнца останутся еще два или три вылета, не переноси их на следующий день!
— А что, такое возможно?
— Не знаю. Но ты не переноси, летай до «упора».
Ромка хмыкнул, пожал плечами, пошел к группе курсантов, один из которых заговорщески подмигнул Быкову и затем помахал рукой. Не иначе опять намечалось что-то с «возлияниями» Бахусу. И вообще, как заметил Заречнев, нравы в летной школе становились все свободнее и свободнее.
Некоторые девушки же переселились в комнаты парней, парни — в комнаты девушек. А так, как девчат было меньше, чем ребят, в некоторых комнатах образовались «шведские семьи» — одна девушка и два парня.
Сашка на эту вакханалию плоти внимания не обращал. Его возлюбленная была далеко, а все остальное не имело значения. Кроме, пожалуй, одного — нужно было помочь Ирине разобраться с тем, что здесь происходит.