Новобранец
Шрифт:
Джеймс отвинтил пробку на тюбике с антисептиком, но решил, что обрабатывать рану не имеет смысла, пока не смыта кровь. Горячий душ немного успокоил боль на лице и в животе. У ног закружилась алая лужица.
Джеймс не был уверен, существует ли Бог. Но откуда взялось все, что есть на свете, если никто этого не создал? Сейчас, пожалуй, самое время помолиться. Он задумался, можно ли молиться, стоя голышом под душем, но решил – какая, к чёрту, разница, и сложил мокрые ладони.
— Здравствуй, Бог… Я не всегда веду себя хорошо… Точнее сказать, никогда. Ты только
Джеймс с неловкостью посмотрел на свои ладони, не до конца уверенный в чудодейственной силе такой молитвы.
***
Приняв душ, Джеймс надел свой любимый костюм: вылинявшую футболку с надписью «Arsenal» и потрепанные треники фирмы «Найк». Их приходилось прятать от мамы. Мама выкидывала всё, что по виду не было принесено – стырено – из магазина всего неделю назад. Ей было не понять, как круто, если твоя одежда немного заношена.
Он выпил молока, съел пару сэндвичей от Лорин, полчаса погонял в «Midnight club», завернувшись в плед, и после этого почувствовал себя немного лучше. Только живот при каждом резком движении пронзала боль, да не радовала перспектива рассказывать матери о своих подвигах, когда она проснётся. Но она, видимо, проснётся не скоро. Слишком много выпила…
Наконец, Джеймс разбил свою машину об ограждение, и мимо со свистом пронеслось шесть автомобилей соперников, оставив его на последнем месте. Джеймс яростно крутанул джойстик. Этот поворот ему никогда не давался. Автомобили, управляемые компьютером, пролетали мимо, как по рельсам; игра словно издевалась над ним. Играть одному было неинтересно, а просить Лорин не имело смысла. Она терпеть не могла компьютерные игры. Любила только футбол и рисовать.
Джеймс взял мобильник и позвонил своему другу Сэму. Сэм жил этажом ниже, и учился с Джеймсом в одном классе.
— Здравствуйте, мистер Смит. Это Джеймс Чоук. Сэм дома?
Сэм снял телефонную трубку у себя в спальне. Голос был взволнованный.
— Привет, придурок, — со смехом воскликнул он. — Ну и вляпался же ты в историю!
Джеймс ожидал совсем не такого начала разговора.
— Что случилось после того, как я ушёл?
— Чувак, дела пошли хуже некуда. У Саманты кровь залила всё лицо. По рукам текла, по платью. Её увезли на «Скорой». Мисс Вулт плакала и вопила: «Всё! Это последняя капля! Ухожу на пенсию досрочно!» Прибежали директор и завуч. Директор увидел, что Майлз смеётся, и отстранил его от занятий на три дня.
Джеймс не поверил своим ушам.
— Отстранил от занятий?! За то, что он смеялся?
— Он рвал и метал. Тебя выгнали с концами, Джейми.
— Не может быть!
— Ещё как может,
изгнания. Как мать? Отлупила тебя?
— Она ещё не знает. Спит…
Сэм снова расхохотался.
— Спит! А ты не хочешь разбудить её и рассказать, что тебя выгнали из школы?
— Ей по барабану, — соврал Джеймс, стараясь говорить спокойно. – Может, придёшь, поиграем в Playstation?
Сэм заговорил серьёзнее.
— Нет, старик, уроков полно…
Джеймс недоверчиво рассмеялся.
— Уроки?! Да ты никогда их не делал!
— Теперь начал. Предки наседают. На карту поставлен подарок ко дню рождения.
Джеймс понимал, что Сэм врёт, но не мог догадаться, почему? Обычно Сэм спрашивал у мамы, можно ли ему прийти, и всегда получал согласие.
— Что стряслось? Чем я обидел тебя?
— Ничего особенного, Джейми, но…
— Но что, Сэм?
— Разве не ясно?
— Нет.
— Ты мне друг, Джейми, но нам нельзя встречаться, пока всё не уладится.
— Почему, чёрт бы тебя побрал?!
— Потому что Грег Дженнингс не оставит от тебя и мокрого места, а если он увидит меня с тобой, мне тоже конец.
— Мог бы помочь мне справится с ним.
Ничего смешнее Сэм в жизни не слыхивал.
— Моей костлявой заднице всё равно, кто из его дружков её надерёт. Ты мне нравишься, Джеймс, честное слово. Ты хороший друг, но в данный момент дружить с тобой опасно – себе дороже.
— Спасибо за помощь, Сэм.
— Раньше надо было думать, прежде чем насаживать на гвоздь сестру одного из самых крутых
парней в школе.
— Я не хотел её поранить. Это вышло случайно.
— Перезвони мне, когда Грег Дженнингс в это поверит.
— Сэм, неужели ты так поступишь со мной?
— Ты на моём месте сделал бы то же самое.