Новое оружие
Шрифт:
На это я совершенно честно пожал плечами:
— Может, потому, что в тот момент я находился в свободном падении между небом и землёй, и никого другого, кроме меня, там не было. А может, потому что твой отец знал не понаслышке: если я что-то пообещаю, то либо сделаю это, либо умру, пытаясь выполнить обещание.
Секунд пять Жорж мучительно боролся с собой. Но холодная надменная маска всё же победила.
— Я пришлю к тебе секунданта сегодня после Игры, — объявил он.
Развернулся. Рука дрогнула, чтобы снять глушилку.
— Жорж! —
Жорж замер.
— У тебя есть сейчас проблема посерьёзнее, чем месть.
— О чём это вы говорите, господин Барятинский?
Надо же, он снова взял себя в руки. Перешёл на «вы»… Растёт пацан. Самообладанием, пожалуй, уже превзошёл своего отца.
— О вашем дяде, господин Юсупов, — решил я подыграть, тоже перейдя на вежливый тон. — Я не слепой и не тупой, понимаю, что происходит. Илларион ведь в итоге оставит тебя ни с чем, правильно? А ты даже не сможешь ничего возразить, поскольку всё имущество твоего отца нажито, скажем так, не совсем законным способом.
Жорж вновь повернулся ко мне. Мгновение мне казалось, что он просто кинется на меня с саблей у всех на глазах, но и на этот раз сумел сдержаться.
— Хватит лезть в дела моей семьи, Барятинский!
— Зацепило, — кивнул я. — Значит, я прав. И что, это — одна из причин, почему ты не хочешь жить? Лишился могущественного отца, а теперь теряешь состояние — этого ты боишься?
Юсупов побледнел так, что если бы лежал неподвижно, я бы подумал, что вижу труп.
Вздохнул.
— Жорж. Этот вопрос — решаемый, поверь.
— Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь помогать мне в его решении, господин Барятинский?!
— Просто дай мне неделю.
— Что?!
— То! Не присылай своего идиотского секунданта хотя бы неделю! — рявкнул я. — Если хочешь очистить своё имя смертью — это никогда не будет поздно сделать! А уж если учесть, что твоё имя ровным счётом ничем не замаралось — тем более.
Ответа я не дождался. Жорж, помолчав, но так и не выдавив из себя ни слова, ушёл.
— И что это было? О чём разговор? — немедленно обступили меня мои бойцы — которые стояли неподалёку, напряжённо следя за разговором, но не слыша ни звука.
— Да так, ничего особенного. Решили как-нибудь сходить выпить пива вместе, — сказал я. — Но пока не определились с выбором заведения.
Полли фыркнула и, ухватив под руку Мишеля, потащила его обратно в толпу, досматривать Игру. Мишель бросил на меня прощальный взгляд, из которого я понял, что в мою отговорку он не поверил.
— Это был вызов, да? — спросил Андрей.
— Н… — начал было я, но почувствовал тепло на груди.
Жемчужина. Проклятая жемчужина, своего рода индикатор состояния мага. Такие жемчужина носили мы все, каждый маг. Жемчужины меняли цвет в зависимости от мыслей и поступков.
Глава 13
Белым магам, одним из которых был по природе Костя Барятинский — то есть, я — полагалось носить белые жемчужины. Но чем больше белый маг совершал эгоистичных, жестоких поступков —
Не то чтобы мне так уж хотелось быть белым магом — я скорее просто отказывался становиться чёрным. Повидал и тех, и других — все они не без изъяна. Самый сильный и мудрый маг из всех, что я встречал, носит жемчужину, наполовину чёрную, наполовину белую. Император. Живое воплощение баланса, гарант магической стабильности Империи. Если бы мне удалось зафиксировать свой баланс на таком уровне, как у него — это было бы идеально. Но…
Но и тут не без нюансов. Для того, чтобы хранить баланс, сам император совершает очень мало поступков. По большому счёту он прислушивается к решениям, вынесенным Ближним Кругом — который состоит из белых и чёрных магов в более-менее одинаковых пропорциях.
Вот меня и швыряет из белой крайности в чёрную, никак не могу найти себя в этой качке. Сейчас вот солгал, чтобы ребята от меня отвязались, и моя энергетика тут же отреагировала — жемчужина почернела чуть больше. А что тут, спрашивается, такого? Белая магия ведь — не аналог христианской морали.
Видимо, с некоторых пор Воины Света перестали быть для меня посторонними. Они стали мне настоящими друзьями, соратниками. И я сам подсознательно понимал, что лгать этим ребятам — недостойно. Вот тебе и следствие — жемчужина.
—…не надо вам в это лезть, — на лету изменил я фразу. — Серьёзно, ребята. Я разберусь сам.
— Капитан, — поймал меня за руку Анатоль, когда я собрался отойти. — Мы не хотим тебя потерять.
— А с чего ты взял, что вы меня потеряете?
— Дуэль есть дуэль…
— А схватка с Тьмой — есть схватка с Тьмой. Каждый день любой из нас может умереть.
— Одно дело — погибнуть в схватке с Тьмой, а совсем другое — вот так!
Я с любопытством посмотрел на Анатоля.
— Знаешь, а ты повзрослел… Ещё год назад ты бы такого не сказал.
— Ещё год назад ни о какой Тьме никто и не думал, — буркнул Анатоль.
Да нет, ошибаешься. Думал кое-кто. И год назад, и десять лет, и сто десять. Вот и додумались — чтоб им пусто было. И скажите мне теперь, что мысли не материальны.
— Никто не погибнет, — пообещал я. — Не на дурацкой дуэли — точно.
Анатоль кивнул, Андрей тоже сделал вид, что удовлетворился объяснением. И мы протолкались обратно к первому ряду.
Курсанты нас спокойно пропускали. Знали, что, в случае чего, именно мы кинемся на амбразуры — пока остальные будут эвакуироваться. Ведь только мы умеем противостоять Тьме.
За Игрой я уже почти не следил. Что-то там на экране происходило. Прохождение локаций, одна замысловатее другой, поиск подсказок. Огромная территория Царского Села сама по себе таила в себе немало сюрпризов. А уж благодаря магии локаций тут могло быть вовсе бесконечное количество.