Новогодний маджонг. Соединяя пары
Шрифт:
Павлик убрал руку от лба, и Вова еле сдержался, чтобы не закричать как мальчишка: «Йес! Сработало!»
На бледном лбу Тризуцкого отчетливо виднелся оттиск штампа и надпись на олбанском: «Зачот!».
Полицейский капитан глянул на Павлика, затем перевел взгляд на Молоканова, не сумевшего вовремя стереть торжествующую улыбку и, усмехнувшись в усы, поинтересовался строго:
– Заявление подавать будете?
– Почему вы его спрашиваете? – возмутилась Маргарита.
– Так он же потерпевший, – заявил
– Он подобрал ключи, влез в мою квартиру и только благодаря охранной системе не проник внутрь, – отрезала хозяйка квартиры. – Очень хорошо, что вы приехали. Поймали преступника на месте преступления.
– Да я по-родственному зашел, – заныл Павлик.
– Ты мне не родственник, – отмахнулась Маргарита. – Забирайте его, товарищ капитан.
– Мой брат женился на тебе!
– Я вас не знаю! – не на шутку разошлась Ритка. – Я еще сейчас адвокату позвоню. У меня тут квартиру взломали, а полиция вора никак не арестует!
– Я у тебя ничего не украл! – взвыл «зачотный» пацан. – И не собирался!
– А чего хотел тогда? – встрял Молоканов. – Мы тебя уже ловили. Зачем к нам в квартиру лезешь?
– А ты вообще кто? Я тебя в первый раз вижу.
– Я тебя тоже, – парировал Вова.
– А вы кто, кстати, гражданин? – всполошился капитан.
– Это мой муж Владимир Петрович, – спокойно пояснила Рита
– А ты ей кем приходишься? – поинтересовался капитан у Павлика.
– Брат мужа, – пробурчал недовольно Павлик.
– Тогда почему говоришь, что видишь его в первый раз? – изумился капитан. – Вы же братья.
– Не этот, другой!– взвыл Пашка-зачот. – Я брат Антона Тризуцкого. А он с Маргаритой долго жил, а потом развелся.
– Кого? – насторожился полицейский. – Это который у Лутонина золотую корону украл? Стало быть, брат преступника, на него уголовное дело заведено. Хищение в особо крупных. От осинки не родятся апельсинки! Поехали в отделение, мил человек. И свидетели – тоже.
– Нет, пожалуйста, не надо в отделение! – В тамбур ворвалась толстая, коротко стриженая тетка в леопардовых лосинах и фиолетовой меховой куртке. – Я умоляю вас!
– А вы кто? – уточнил полицейский, уже начиная путаться в этом новогоднем бедламе.
– Я его мама, Нонна Евгеньевна, – запыхавшись, проговорила женщина, махнув в сторону Зачота. Она внимательно оглядела присутствующих, затем остановила свой взор на Рите.
– Маргошечка, прошу тебя, не погуби, – взмолилась она. – Один он у меня остался.
– Вы знакомы? – поинтересовался капитан.
– Мам, – по привычке начала Ритка и осеклась. – Нонна Евгеньевна, я не стану подавать заявление о взломе, только верните мне ключи, пожалуйста, и пообещайте, что больше Павел ко мне вламываться не станет.
– Конечно, конечно, – залепетала бывшая свекровь.
– А говорите, что друг друга
– На меня? – изумилась Маргарита, краем глаза заметив, как довольно осклабился Пашка.
– Э-э-э, командир…– встрял Молоканов. – Давай осади. Она тут при чем? Тебя кто-то другой вызвал. Мы уже после подъехали.
Капитан задумался, насупившись. Уж очень его эта история достала.
– Ладно, бог с вами – отмахнулся он, решительно направляясь к выходу. – Мне плевать, кто тут кому кем приходится…
– Ключи, Нонна Евгеньевна, – напомнила Маргарита.
Бывшая свекровь мельком глянула на Саньку, спокойно сидевшего на руках у Молоканова, и повернулась к сыну.
– Отдай, Пашка! – приказала она.
– Сейчас, – хмыкнул Зачот и быстро ретировался в квартиру.
Вовка удивленно посмотрел на Риту. Она пожала плечами.
Видимо, Нонна о чем-то догадалась и тоже кинулась вслед за сыном.
– Поехали ко мне, – прошептал Молоканов Маргарите. – Не хочу тут ночевать и вас не оставлю.
Маргарита кивнула. Ей самой оставаться в своей собственной квартире не хотелось.
Нонна вышла не сразу. Вовка заметил, что Риткина бывшая свекровь заметно повеселела.
«Нанюхалась она там чего?» – незлобиво фыркнул про себя Молоканов.
Женщина протянула ключи Рите и довольно заметила:
– Рада, что у тебя все сложилось удачно, Маргоша!
Глава 5.
Из окна кухни Антон Тризуцкий наблюдал, как внизу его бывшая жена с ребенком усаживаются в машину к другому мужику.
– Зря вы развелись, – с сожалением буркнула мать, остановившись рядом.
– Она во всем виновата, – рыкнул Антон. – Я бы принял ее обратно, но без ребенка. А эта… сама не захотела. Еще подставила меня.
– Рита не способна на подлость, – встала мать на сторону невестки.
– Много ты понимаешь! – вскинулся Тризуцкий и зло засмеялся, глядя на брата. – Смой уже эту дурь с лица. Зачот!– презрительно заметил он.
Павлик, насупившись, направился в ванную отмывать чернильный оттиск.
– Кремом надо, сыночек, – помогла советом мамаша.
– Где тут крему взяться? – ощерился Антон, обводя взглядом пустую квартиру. Ни мебели, ни внутренних дверей. Только плита и стол на кухне, да два надувных матраса, разложенных на паркете.
– Ты зачем приехал сюда?! – набросилась на него мать. – Тебя только ленивый не ищет. Хорошо, хоть в прессу ничего не просочилось.
– Все думают, что я пропал. Никто не догадается, – отмахнулся Антон. – А сюда вернулся из-за Ритки. И эту золотую лаврушку найти нужно.