Новогодний миг
Шрифт:
– Мороз ее укутывал, смотри не замерзай. Дедушка, а почему у нас на елке не горят огонечки?
– Сейчас мы это поправим, – сказал Виктор и, наклонившись, включил гирлянду в знакомую ему розетку.
– Как сияет наша елка, Как горят ее огни! Заблестели все игрушки, Детям нравятся они.Дедушка Мороз, а ты приготовил детям подарки?
– Да,
Кто зимой морозит нос?
Это…
– Дедушка Мороз, – ответила дочь.
– Молодец, – сказал Виктор.
Света подошла к сыну и, взяв его за руку, подвела к Виктору.
– Мальчик, как тебя зовут? – спросила Света.
– Дима.
– Отгадай загадку:
Схлестнулись две подруги, Метель, да…Сын посмотрел на мать, она губами пыталась передать ему нужное слово.
– Вьюга, – нахмурившись, ответил сын и как-то внимательно посмотрел на деда Мороза.
– Катенька, ты первая получай свой подарок, – сказал Виктор и низко наклонился к лицу дочери.
– Спасибо.
– И тебе, Дима, за сложную загадку, большой подарок.
– Спасибо, – сказал сын, вглядываясь в глаза Виктора.
– А теперь нам пора в дорогу, еще не все дети получили подарки. До свидания, ребята.
– До свидания, – сказала Света.
– До свидания, – ответили сын и дочь.
– Спасибо вам. До свидания, – ответила бывшая жена.
– До свидания, – ответил Виктор, взглянув ей в глаза.
Света дернула его за рукав, и они удалились.
Все было позади, они ехали в машине и некоторое время молчали.
– Господи, как я устала. Я вся мокрая. Я так переживала за тебя, так переживала, все мои нервы были натянуты, как струны.
– Как видишь, все прошло замечательно, все остались счастливы и довольны. Только дети, уже не мои, они какие-то чужие.
– А что ты хотел? Они воспринимали тебя, как деда Мороза.
– Мне кажется, меня узнал сын.
– Так, спокойно. Алексей, все, что сейчас будет сказано, должно остаться в этой машине.
– Слово настоящего мужика, – ответил Алексей.
– Итак, то, что тебе кажется, ничего не значит. Это все догадки. Ты увидел своих детей и прими их такими, какими ты их увидел, вот и вся правда. И не нужно искать новых и неразрешимых смыслов. Успокойся и живи настоящим. Живи той жизнью, которая у тебя есть.
– Ах, вот в чем дело. Крутой ты мужик. Нервы для этого нужны железные. Я бы так не смог. Твою руку, Виктор.
– Спасибо, Алексей, – сказал Виктор, отвечая крепким рукопожатием.
– Мужчины хватит, разошлись, – сказала взволнованная Света.
– Слушай, Виктор. Мы все равно уже закончили, давай выпьем, как настоящие мужики.
– Так, если ты сейчас не прекратишь такие разговоры, я не знаю, что сделаю.
– Эх, Светик, Светик. Красивая ты девушка, а мужиков тебе не понять.
– Я понимаю только одно, что ты сейчас рвешь ему душу.
– Ну, прости, тогда я действительно замолкаю.
Сын стоял у окна и смотрел вниз на пустую дорогу, следы от уехавшей машины темнели на белом снегу.
– Ну, что же ты не смотришь свой подарок, ты его так хотел.
– Мама, мне кажется, это был папа. У этого деда Мороза папины глаза.
Катя изумленно посмотрела на брата, потом на мать.
– Дима, у тебя что, фантазия разыгралась? Странные они какие-то, все чего-то переглядывались. А Снегурочка, ну просто прима, так пела, как на эстраде. И все ножками своими рисовала и туда и сюда. Уж твой бы папа, если бы он был здесь, глаз бы от нее не оторвал.
– Да, успокойся ты, мне тоже показалось, что похож. Да мало ли кто на кого похож, – сказала бабушка.
– А мне понравилась Снегурочка, она хорошая, – сказала Катя.
Бывшая жена Виктора укладывала детей спать, она поцеловала сына и перекрестила его. Потом подошла к дочери и склонилась над ней.
– Спи, моя хорошая, – сказала она и, поцеловав дочь, перекрестила ее.
– Мама, а это правда, был папа? – спросила Катя.
– Это был дед Мороз. Это всем ясно, – посмотрев на сына, сказала она.
– Да, – словно от чего-то отмахиваясь, ответил сын.
– А теперь спите и чтоб ни звука.
Бывшая жена стояла на кухне возле окна и курила, нервы, словно маленькие молоточки, стучали в ее висках. – А если это был он? – обратилась она к матери.
– Вам всем давно пора успокоиться.
– А если это был он? Какое право он имел появиться здесь?
– Успокойся, успокойся. Выпей лучше вина.
– Да, не хочу я это вино, оно кислое.
Виктор сидел на кухне со Светой и серьезно разговаривал, она снова стала жесткой и деловой, и это обстоятельство немного огорчало его. Он вспоминал детей и прокручивал всю сцену от начала и до конца, он был удовлетворен, но, несмотря на это, он глубоко чувствовал невозможность своего участия в непрерывном воспитании родных и близких ему детей. Света сидела на стуле, закинув ногу на ногу, она нервно теребила на своей груди золотую цепочку.
– Значит так, с завтрашнего дня ты не работаешь.
– Почему?
– Сын тебя узнал. Папа. Начнут выяснять, кто, как, где, при каких обстоятельствах и кто вообще мог такое разрешить.
– Да еще ничего не известно…
– Известно, не известно. Рисковать мы не будем. Замена тебе есть. Не волнуйся. Все документы о поступлении на работу мы уничтожим. И тебя в нашем агентстве просто не было. Я была и до тебя и после, но это совсем другая история. Как тебе финал?
– Как лицо сугубо официальное вы меня убедили. Света, наверное, ты права.