Новогодний сюрприз
Шрифт:
Кристель смолкла, прикрыв глаза и вдыхая аромат "Хьюго Босса", которой пользовался Эрик. Какое-то время оба молчали. Потом Куолен сказал:
– А знаешь, в любви неуместно говорить о победе и поражении. Границы так размыты, что не разберешь, где что. Когда женщина уступает любящему мужчине, значит, она его завоевала. Точно так же мужчина, который добился слов Я люблю тебя от женщины, владеющей его мыслями, готов положить мир к ее ногам. И кто тут победитель, а кто побежденный, Кристель?
– Оба, - ответила девушка.
– Человек побеждает, если его чувство взаимно, и отдает
– она слегка смутилась от двусмысленности своих слов.
– Спасибо, - Куолен поцеловал ее нежную щеку.
– Я никогда раньше не слышал таких слов и уже не ожидал услышать. Тем более что ты искренна.
Он вздохнул. А чем он отвечает на искренность Кристель? Втягивает ее в авантюру. Женился, чтобы она не отказалась вести самолет. Обычно в таких случаях он глушил укоры совести тем, что таковы издержки профессии, но сейчас ненадолго даже стал противен сам себе.
– Плечо опять болит?
– подняла голову девушка.
– Нет, оно уже давно не беспокоит. Хочешь выпить?
– мужчина отошел к бару.
– А за что пьем?
– девушка повернулась на бок и приподнялась на локте, пока Эрик наливал себе "Баккарди" и смешивал мартини с лимонным соком для нее.
– За то самое желанное поражение, о котором ты говорила, и победу во всем остальном, - Куолен бросил в мартини три кубика льда и снова опустился на ковер, протянув девушке стакан.
– Вчера, пока ты принимала душ, я звонил Трейверсу.
Кристель выпрямилась, поджав ноги, и слушала, сосредоточенно сдвинув брови. Тонкая черточка между ними означала, что девушка вся внимание.
– Он подыскал подходящего пилота, который согласен войти в долю, поможет Трейверсу зачистить "боинг" и приведет самолет, куда нужно. Наш компаньон уже внес этого пилота в штатное расписание. Теперь механизм запущен, Кристель. Все идет к решающей стадии. За победу в небе... и поражение здесь и сейчас!
– Куолен коснулся стаканом с "Баккарди" стакана в руках у девушки и залпом выпил ром.
Девушка молчала, потягивая мартини и задумчиво глядя вверх, сквозь прозрачный потолок.
– Да, Эрик, - сказала она.
– За поражение и победу!
– Когда подробности воздушного ограбления появятся в прессе, - Эрик отнес пустые стаканы на столик, - авторы "бестселлеров" ручки сгрызут от зависти, им такое и не снилось. Может, и о нас напишут книги или снимут фильм... Ох, Кристель, кажется, я понимаю, какие чувства охватывали Герострата. Слава, пусть даже ТАКАЯ, манит, влечет, магнетизирует...
– Влечет?
– искоса посмотрела на него Кристель.
– Да. Кто-то будет нас проклинать, кое-кто схватит два инфаркта сразу, кого-то сбросят с поста за недосмотр, кто-то наложит в штаны. Но найдутся люди, которые будут нами восхищаться, завидовать и захотят оказаться на нашем месте, и таких, поверь, будет немало. Так или иначе, место в истории мы себе обеспечим. Неплохо отойти от дел на такой высокой ноте, правда?
– А ты, оказывается, жаждешь славы?
– Грешен, обуяло честолюбие. До сих пор я бросал все силы на соблюдение конспирации, а теперь предвкушаю, как все о нас заорут.
– А я боюсь, - Кристель закурила.
– Вряд ли мои близкие обрадуются такой славе. Ведь Эми Джонсон, которой я восхищаюсь, не грабила самолеты, но ей поставили памятник и сняли фильм. А нас едва ли удостоят памятника.
– Да и мои родственники тоже не хотели бы такой популярности для меня, - признался Куолен.
– Меня это тоже тревожит. Станет известно и о других моих "подвигах", которые я старался скрыть и от семьи в том числе. Но пути назад уже нет, Кристель, это только кажется, что даже в последний момент можно все переиграть, отменить... Но не в нашем случае. Даже в августе уже поздно было отступать.
– Я знаю. Извини, Эрик, это была минута слабости. Мы пойдем вместе до конца, - Кристель глубоко вздохнула; ее голос снова окреп.
– Я знала, на что соглашаюсь и должна понимать, что с этого пути ни свернуть, ни повернуть назад нельзя. Я пойду за тобой повсюду.
– Моя милая девочка, - Эрик растроганно посмотрел на девушку.
*
Их последней ночью в Лас-Вегасе, когда они лежали поперек огромной кровати под звездным небом, отдыхая после бурного любовного экспромта, Кристель даже во сне обнимала Эрика и прильнула к нему. Как давно она ждала от Куолена этих слов - "Будь моей женой!", надеялась, теряла надежду, снова верила, и наконец-то это произошло. И теперь она действительно готова разделить с Куоленом любой путь, любую судьбу. Так Кристель понимала супружество.
"Теперь мы - одно целое, - думала она, положив голову на плечо мужа.
– У нас одна жизнь, одна судьба, и какова она будет, зависит от нас обоих. И я все сделаю, чтобы она была счастливой!".
*
6 марта 1992 года. Пятница. Форт-Коллинс, штат Колорадо.
Кристель и Малколм проверяли самолет, отобранный для операции. Все системы были отлажены, баки заправлены, и Кристель только удовлетворенно кивнула: они готовы к вылету в любую минуту. И то, что вторым пилотом будет Малколм, устраивало ее. Они летали в паре уже не первый год, налетали много миль и понимали друг друга без слов. Малколму тоже нравилось работать с этой серьезной спокойной девушкой; Кристель внушала ему уважение.
– Все в порядке, - Кристель вылезла из кабины.
Куолен кивнул. Он в этом не сомневался. Самолет для этого рейса Эрик доставал через надежный канал.
– Через три часа вылетаем, - сказал он и спустился из салона на летное поле одного из "заброшенных" аэродромов в окрестностях Форт-Коллинс. Такие аэродромы с ржавыми заграждениями, покосившимися постройками и травой, проросшей из-под асфальта, Эрик знал наперечет во всей Северной, Южной и Центральной Америках; на самом деле эти официально нерабочие поля активно использовались для нелегальных перевозок. За ржавыми оградами зачастую таились ловушки и заслоны, в запущенных строениях - наилучшее оборудование и вооружение, с которым можно было отразить даже атаку целой армии, в подвалах - мощные бункера с транспортом на любой вкус и укрытия для многих, не желающих контактировать с представителями закона и власти. Почти на всех таких базах Куолена встречали, как почетного гостя и готовы были предоставить в его распоряжение по первому требованию все - транспорт, оружие, аппаратуру, укрытие, документы.