Новогодняя жена
Шрифт:
Набрала в ладошки еще снега, слепила следующий снежок и запустила в спину смеющейся Анахель. Девочка возмущенно вскрикнула и метнула в меня гневный взгляд. Я сузила глаза в ответ, но дурашливо, готовая в любой момент сорваться с места, если будет ответная атака.
– Вы же не надеетесь своими дикарскими выходками склонить меня на свою сторону, графиня? – высокомерно поинтересовалась девочка.
– Ну что вы! Куда нашим дикарским выходкам до вашего высокомерия?
Слепила еще один снежок и запустила в Доротею. Та манерничать не стала и ответила
– Все, ваше сиятельство, все! Вы победили в этой забаве! – запыхавшись, заявила Доротея. – Мне понравилось пар выпускать!
– А пар мы еще и не выпускали. Смотри!
Я вдохнула поглубже, согрела ртом воздух, а потом медленно выдохнула горячую струйку, которая тут же обернулась густым белым паром.
Помощница восхищенно засмеялась, а Анахель подошла ближе.
– Так любой может! Из-за разницы температур возникает такой эффект. Вот, смотрите!
Она повторила мой опыт. Доротея тоже пустила облачко, и мы уже втроем принялись соревноваться, у кого красивей получится.
– Альберт, ну, что же вы там стоите? Замерзнете же! Идите к нам, покажите свои умения.
– Ничего я не умею! – произнес дворецкий, а мы расхохотались. – Я не специально! Просто пар идет, пока я говорю!
Мы разразились очередной волной смеха и, чем больше оправдывался и парил дворецкий, тем больше хохотали, пока вовсе не повалились в сугроб. Не в силах подняться и унять хохот, мы корчились прямо на снегу, тыча пальцем в бубнящего дворецкого.
Краем глаза заметила шевеление в одном из окон на третьем этаже. Замерла, пригляделась. А. Кто-то за нами подглядывает!
Поправила сползшую на бок шапку, поднялась и отряхнулась. Граф презрительно покачал головой. Да ну тебя, мерзкая ты ледышка! Не удержалась и от всей души, вот прямо от сердечного порыва оттопырила средний палец и подняла над головой. Так, чтобы граф обязательно увидел!
Мужчина резко задернул шторку и скрылся от наших глаз. Ох, как же хорошо от маленькой гадости на душе! С широкой улыбкой повернулась и наткнулась на три удивленных взгляда.
Ой…
– Что означает жест, который вы показали моему отцу? – поинтересовалась Анахель, стряхивая снег с пухового полушубка.
Так мне в этот момент стыдно стало, что не передать. Тоже мне, кандидат медицинских наук, образованная женщина, что я там еще о себе графу говорила?
– Этот жест, Анахель, означает… – задумалась, как бы выкрутиться из ситуации. – Крайнюю степень недовольства поведением собеседника.
– А, поняла.
Девочка все делала старательно и сейчас со всей ответственностью оттопырила средний палец, глядя на меня самым
– Вот так?
– Эм… Ага, – буркнула и глаза отвела.
Как говорит моя мама, которая в одиночку воспитывала меня и брата, чем меньше акцентируешь внимание на дурном, тем меньше оно откладывается в памяти. Не знаю, не знаю. У меня в памяти отлично отложилось именно все дурное. До сих пор анекдот в нашей семье ходит, что первым моим словом было любимое дедушкино выражение: «ептамать». Так что неточная это наука, но попробовать стоило.
– А не пора ли нам выпить горячего чаю, что скажешь, Альберт?
– Немедленно распоряжусь Жоберу!
Мужчина с энтузиазмом подхватил эту идею и постыдно сбежал. Сдается мне, у него просто ноги замерзли. Не мудрено, столько стоять на одном месте! Мороз требует движений! Кровь разгоняется, сосуды расширяются, эффективность теплообмена повышается. Поэтому нам с девчонками сейчас было жарко и весело. Красные, по самую макушку сырые и счастливые, мы с громким смехом ввалились в графский терем.
Не тут-то было.
«Я покидаю комнату в исключительных случаях» явился собственной персоной и восседал на своем неизменном кресле прямо по центру холла. Как только со ступенек не свалился, шею себе не переломал. Вот был бы всем новогодний подарок!
Ну и злюкой меня делает этот мерзкий граф!
– Чего не так? – спросила с порога, помогая Анахель снять полушубок и стряхивая снег прямо на пол.
Фигня, слуги уберут! Хе-хе! Вот когда начинаешь ценить богатую жизнь. Никаких тебе коленно-локтевых поз в обнимку с ведром и тряпкой. Позвал слугу и дело сделано. А они деньги за это получают, между прочим, и крышу над головой, так что никаких угрызений совести.
– То, чем вы занимаетесь с моей дочерью – неприемлемо!
– Неприемлемо пить нашатырь и капать в глаза зеленку. Мы всего лишь в снежки играли!
В меня впились молнии графского негодования. Метафизические. Однако инстинкт самосохранения сработал безотказно и отрубил все системы моего организма. В первую очередь говорительную.
– Папочка, нам было так весело! – девочка задорно подбежала к отцу, крепко обняла его и поцеловала в щеку.
Лицо графа преобразилось. Помолодело словно, стряхнуло с себя безжизненный налет надменности и угрюмости.
– Я понимаю, дорогая. Но ты – баронесса де Трувэ. Будущая графиня! Тебе не пристало валяться в снегу подобно слугам и безродным девкам.
– Да, папочка. Прости меня, пожалуйста!
Ну, знаешь, дорогой!
Исключительно Альберт спас ситуацию, иначе на чьем-то лице, не буду показывать пальцем, красовался бы здоровенный такой фингал! Девка я, может, и безродная, но Золотовы тоже не пальцем деланы! Мама, между прочим, доктор медицинских наук, а папа известный на весь мир изобретатель медицинских аппаратов!
Анахель сникла и, опустив голову, пошла к дворецкому.
– Чай подан, графиня. Прошу в малую чайную комнату. Желаете присоединиться к супруге, господин?