Новогодняя жена
Шрифт:
— Что это значит?
Мужчина вытащил ремень из пояса брюк, и мне вдруг стало любопытно, как он вообще их снимет без посторонней помощи. Но он не спешил раскрывать свои секреты. Висел в воздухе и смотрел на меня недовольно.
— Я жду.
— Иллюзия. Это же очевидно, — все же посмотрела на мужнины богатства.
— Что именно? — о как его мои слова задели. Голос холодный, как мороз, а взгляд… ух!
— Все, — ответила, пройдясь небрежным взглядом по торсу мужчины. Под конец все же вздохнула. У Игоря таких форм отродясь не было. Хотя, откуда бы им взяться, если вместо тренажерного
— Подойдите, — резко приказал Арман.
— Зачем это?
Холодный взгляд сулил люлей, поэтому выбралась из-под одеяла и подошла к мужу. Он бесцеремонно сжал мою ладонь и положил себе на живот.
Чтоб меня синегнойная палочка!
— Они настоящие! — изумилась, проводя ладонью по упругому животу и теплым бугоркам. Вверх и вниз, затем снова вверх. Скользнула ладонью по груди Армана — сталь просто! Реально все настоящее! Сердце ускорило бег, да и воздух стал каким-то густым, едва входил в легкие. Подняла взгляд и стушевалась. Стоим вплотную, полуголые, да еще в такой позе.
— Вы почему так смотрите? — медленно убрала ладонь с груди графа. Игорь так на меня смотрел, когда ему очень хотелось… А мне… Мне сейчас вдруг тоже захотелось…
— Доброй ночи, графиня.
К счастью, граф издеваться не стал и скрылся в ванной, не ответив на мой вопрос. Но хуже всего другое. Он не удовлетворил мое любопытство! Как штаны-то снимает? Интересно же!
Но подглядывать за мужем не стала от греха подальше. Какое, оказывается, богатство он прячет под безразмерной рубашкой! Теперь вид идеального торса у меня всю жизнь будет стоять перед глазами. А ощущение тепла на ладони? Мягкость кожи и упругость мышц… Теперь всех мужиков мерками Армана мерить буду. Ушами женщины любят, ага, как же. Руками и глазами. Я бы еще минуточек пять полюбила. Или семь. Или пятнадцать. В конце концов, это же все мое, хоть и временно!
Внизу живота предательски свело и зазудело. Ух, она, проклятая физиология! И вот как я должна целый месяц без секса продержаться? Не то, чтобы я сексуальная маньячка, но ведь хочется, особенно, когда рядом такое искушение.
Так, ладно. Думаем о чем-нибудь отвратительном!
Забралась в постель и, закрыв глаза, представила себе соседку тетю Варю. Женщина она неплохая, но в силу возраста не особо за собой следит. Пахнет от нее, точнее, разит, скажем прямо, за версту.
Нет. Недостаточно. Против Армана тетя Варя не поможет. Нужно подумать о чем-то на самом деле отвратительном!
Глисты! Во-от… Еще в университете, когда проходили курс паразитологии, я содрогалась от одного только их упоминания. Глисты-ы…
Все. Отбило всякое желание кроме как развидеть иллюстрации в учебнике по паразитологии.
Граф вернулся из душа быстро. В легких штанах, но по-прежнему с голым торсом.
Печеночный сосальщик! Не помогут глисты, когда вдобавок к идеальному голому торсу он теперь покрыт бусинками воды, сверкающими в полумраке комнаты. С влажных волос графа капли падают на его грудь и скользят вниз, теряясь где-то в линии роста волос… Ну, вы поняли где.
Судорожно вздохнула и повернулась к супругу спиной. Издевается? Или реально не понимает, что творит? Сознательно такое делает? Не мудрено, что Мадлен потом всех мужиков в замке перепробовала. Хотя, вот если уж совсем откровенно, граф мог удовлетворять жену и при неработающем инструменте. Способов, знаете ли, весьма много!
Не удивительно, что половину ночи я проворочалась, а когда уснула, то пошла во все тяжкие.
Горячее дыхание скользит по моей шее, стягивая чувственность тугими узлами внизу живота. Тяжелая ладонь пересекает мой живот. Не сдержала стон, когда пальцы коснулись средоточия моего желания. Игорь еще никогда не был таким умелым, таким чувственным, таким горячим. Он трогал меня медленно. Так растекается тугой мед в дорогой рекламе: сладостно, волнительно, возбуждающе. Губы Игоря смяли мои в страстном поцелуе, выбивая из груди воздух, сводя с ума. Это что-то новенькое, что-то необычное!
Муж оказался сверху, вдавил меня в матрас и, оторвавшись от моих губ, прошептал:
— Какая ты сегодня горячая, киска моя.
Улыбнулась, открыла глаза и увидела над собой лицо Армана.
16. Утренние грезы
Завизжала и резко села в кровати. В висках клокотала кровь, на лбу проступила испарина, руки дрожали… А этот бесстыжий соблазнитель, этот постельный узурпатор, этот… в общем, граф рядом лежал и еще смотрел на меня с нескрываемым интересом, подложив руку под голову.
— Приятный сон?
— Да Боже упаси. Или как в вашем мире говорят — Необъяснимое. Кошмар приснился. Ужас просто! Панический. Аж руки трясутся, вот, — продемонстрировала ладони. Так листики осины трепещут на ветру. И дыхание у меня такое же было — прерывистое, поверхностное, будто задохнусь сейчас.
— Так вы от ужаса так томно стонали, что даже весь замок разбудили?
Сузила глаза и вспыхнула:
— Твоих рук дело?
— Что вы, — словно издеваясь, граф показал ладони. — Я над снами не властен. Это все ваше воображение, ваши желания.
Воспаленное и дурное какое-то у меня воображение! Чтобы я, да с этим!
Мазнула взглядом по красивому лицу, сильной шее, рельефной груди…
Нет, ну, допустим, в темной комнате и можно, если он рот открывать не станет. Почему в жизни не бывает так, чтобы человек и внутри, и снаружи хорош? Если красавец, то обязательно характер дурной, если характер, что мед сладкий, то обязательно урод. Где жизненная справедливость? Я согласна, чтоб чуть краше обезьяны, но при этом человек душевный. Вот как мой Игорь, например.
Ага. Игорь. Нашла кого в пример поставить. Он душевно выбрал ту бабу, у которой сиськи больше и задница крепче. А моя чем не угодила? Хорошая у меня задница. Крепкая. Для достоверности пощупала под одеялом, чем немало изумила графа.
— Мне каждый раз кажется, что вы не в силах удивить меня еще больше, но каждый раз я ошибаюсь.
— Я уродина? — спросила внезапно даже для себя. Ехидное выражение пропало с мужнего лица, посеребренного лунным светом. Притягательно опасен. Опасно притягателен. Ух, чертяка!