Новогодняя жена
Шрифт:
По телу мурашки от восторга побежали. Я бы и сама тот час побежала бы в библиотеку, но мало того, что не знаю, куда бежать, так мне еще подробности о возвращении домой следует выяснить.
Граф приподнял бровь.
— Нет, все не так просто. Вы вернетесь домой, при условии, что не влюбитесь в меня.
— Пф! — вульгарно усмехнулась. Ну, оно само собой так получилось, честно слово!
Мужчина мою реакцию проигнорировал и продолжил, как ни в чем не бывало:
— Иначе обменжён продлит ваш срок пребывания здесь
— Еще бы!
— Вы хотите мне что-то сказать? — снисходительно поинтересовался мужчина.
Какие мы корректные! Какие терпеливые!
— Проще влюбиться в снеговика, чем в вас!
Граф мазнул пустым взглядом по моему лицу, лежащим на подлокотниках рукам, платью. Закончив инспекцию, произнес:
— Надеюсь на это. Не хотелось бы, чтобы ваше присутствие в моем доме длилось дольше необходимого.
— А знаете, раз уж мы оба не в восторге от сложившейся ситуации, я придумала идеальный выход! Поступим, как взрослые люди. Разойдемся по разным комнатам и не будем видеться!
— Я покидаю комнату в исключительных случаях, поэтому мы и так не увидимся, если только вы сами не придете.
Да я лучше черствый сухарь съем! С плесенью даже!
— Не приду! — заверила с энтузиазмом и поднялась. — Вот прямо сейчас выйду и с удовольствием буду каждый день к вам не приходить!
— Сядьте на место, я вас не отпускал.
— А мне и не нужно ваше дозволение-е…
Взвизгнула, плюхаясь в кресло против воли. Холодное щупальце скользнуло по моему плечу и исчезло. Зябко стало. Хоть бы шаль мне какую выдали! И эта штука с буферами не работает, тут Доротея просчиталась.
— Вы здесь не из-за прихоти судьбы, а ради конкретной цели. Моей дочери через неделю исполнится девять лет. Это возраст, с которого на Ирбисе магический дар ребенка либо раскрывается в полную силу, либо отмирает. Обычно одаренные дети осваивают свои способности до шести лет, но у Анахель не получилось. Что-то пошло не так.
Я фыркнула и помотала головой. Не буду говорить. Посижу, послушаю. Но так детей не воспитывают.
— Снова хотите что-то сказать? — раздраженно спросил граф.
— Нет-нет, что вы. Говорите, у вас это хорошо получается! Правда, все еще не понимаю, при чем здесь я.
— Моя жена, — мужчина поджал губы и тяжело вздохнул. — Мадлен не уделяла дочери достаточно внимания. В ней, к сожалению, не раскрылась тяга к материнству. Оно ей не давалось.
Сдерживать смех становилось все труднее. Как говорит! Музыка словно. Тяжелый рок или реп. Не раскрылась тяга к материнству, не уделяла дочери внимания… Сказал бы сразу — плевала она на дочь с высокой колокольни, а я добавил с колокольни повыше, а теперь сидим, локти кусаем, глядя на плоды трудов своих. Что понаросло, ой, что понаросло-то!
Продолжал граф едва сдерживая гнев. Одно хорошо — больше не пугал меня пустым взглядом. Теперь в черных радужках серебристые молнии сверкали.
— Совет магов сделал заключение, что дар не раскрылся из-за огрехов в воспитании. Через месяц в замок прибудет король, чтобы лично познакомиться с Анахель. Если он придет к выводу, что потеря дара связана с воспитанием, у меня заберут дочь и титул.
— То есть, вы уверены, что дар не раскроется?
— Нет предпосылок. Я могу потерять Анахель.
— И поделом, — буркнула едва слышно, но муж оказался ушастым.
— Что, простите?
— Выдохните уже! Вы сами виноваты, что у вас дочь такая. Ей восемь! Очнитесь, восемь лет! Как она разговаривает? А ходит?
Я поднялась и, выпятив вперед грудь, повторила надменную походку девочки.
— В ее возрасте она должна с визгом и смехом носиться по коридорам замка. Выплескивать энергию, радоваться жизни, смеяться, улыбаться, песни петь, на обоях рисовать, игрушки по дому разбрасывать и отказываться есть кашу…
— В вашем мире у вас есть дети? — раздраженно поинтересовался граф. Вот блин, удар ниже пояса.
— Нет. Только племянники.
На губах муженька проскользнуло что-то, отдаленно похожее на саркастическую улыбку. Гаденькую такую, злорадную. Типа, о чем с тобой можно разговаривать.
— Вы здесь не для того, чтобы преподавать мне основы педагогики или превращать мою дочь в дикарку. Вы здесь, чтобы помочь мне сыграть перед королем счастливую семью и доказать, что гибель дара Анахель не наша вина.
— А что в вашем мире полагается за обман монарха?
Граф стиснул ручки кресла так, что у него костяшки побелели. У графа, не кресла. У последнего деревянные костяшки жалобно хрустнули. Если бы мог, муж бы сейчас вскочил. Внутри дикая мыслишка проскочила, что может он вскочить. Может, просто не особо хочет. Стимула нет. Подалась вперед и медленно, по слогам произнесла:
— Сла-бак!
В комнате резко похолодало. Тусклый кристаллик под потолком зазвенел и лопнул, осыпавшись на пол мелкой крошкой. Пламя на свечах пошатнулось, но устояло. Кажется, я немного переборщила с мотивацией. Неправильно как-то она работает в этом мире.
— Ладно, ладно. Без нервов. Я сажусь!
Подняла ладони кверху и медленно вернулась в кресло, давая зарок больше не разговаривать с этим нервным типом.
— Все время пребывания в замке вы будете изучать необходимые науки, чтобы не ударить в грязь лицом перед монархом. Магия, этикет, история. Но при этом вам запрещается без разрешения и тем более в одиночку покидать пределы замка. И самое главное. Мадлен!
— Кристина.
Мужчина замер на мгновенье. В его взгляде что-то изменилось. Или, может, мне это только показалось, потому что со следующим взмахом ресниц передо мной сидел все тот же засранец.