Новогодняя жена
Шрифт:
Вдохнула полной грудью и подставила лицо солнышку. Красота-то какая!
Сбежала вниз по ступенькам, прошлась по хрустящему снегу. Совсем как у нас на Земле! Сгребла в охапку пушистый снежок и подкинула в воздух, наблюдая, как искрятся снежинки под солнечными лучами. До поросячьего визга люблю зиму!
— Ну, чего ты там встала, как вкопанная, иди же сюда!
Доротея подошла ближе и улыбнулась.
— Рассказывай давай.
— Только, если кто спросит, я вам ничего не говорила.
— Нет, конечно, я могила, —
— Хорошо. Графиня Мадлен… Она… — девушка тушевалась, не зная, как подойти к обсуждению деликатного вопроса. — Я у нее раньше не работала. Сегодня первый день, как приступила, а оказалось, что вы уже и не графиня вовсе. Но по слухам, она очень легка нравом.
— Это как именно? — поинтересовалась, отломив от ближайшего дерева сосульку и попробовав на вкус. М-м! Куда вкуснее, чем на Земле.
— Вы что делаете?
— А ты попробуй, — отломила еще одну сосульку и дала Доротее. Та долго не решалась, а потом коснулась прозрачной ледышки кончиком языка и удивилась. Лизнула уверенней, потом еще и еще.
— Как странно. Как необычно!
— Застывшая вода. Только и всего.
Ну, не только это. Куча бактерий и микробов, мне ли, как токсикологу, не знать. Но я не из тех, кто познав науку и проникнувшись количеством микроорганизмов вокруг, сходит с ума и превращается в верминофоба. Жить надо так, чтобы было что вспомнить. И, если уж на то пошло, промывание желудка и больничная койка — тоже воспоминания. У меня, например, в отделении, столько людей свою любовь нашли! Ничто так не сближает людей, как совместная диарея. На трех свадьбах свидетельницей уже была. Так что даже путешествие в больницу можно превратить в приключение!
— Ладно, ладно. Давай к делу, а то придет Альберт и не поговорим. Что там за легкий нрав у госпожи?
— Уж больно она мужчин любит! — облизнув сосульку, разговорилась Доротея. — Видели ее и с булочником, и с поваром Жобером, и с бакалейщиком, и с продавцом ткани. А еще у нас садовник есть, сантехник… Сколько у Анахель наставников по магии сменилось… У-у… — девушка присвистнула, причем весьма профессионально, и закатила глаза. — Только на моей памяти граф четырех ученых мужей за шкирку выкинул из замка.
— Задницей она крутит что ли?
— Еще как! — воскликнула Доротея, но испугавшись собственных слов, прикрыла рот ладошкой.
— Да расслабься ты. Все строго между нами. Как же граф позволяет такое поведение?
— А как не позволит? С его-то болезнью! Графиня молодая совсем, на десять лет его младше. Ей много требуется. Он сначала понимал, терпел… А потом, когда она вовсе обнаглела и дома неделями не появлялась, совсем замкнулся. Себя во всем винить стал. Матушка говорит, такая у них любовь была поначалу. Такая любовь! Я-то не знаю, сама еще малышкой была. Но с рождением Анахель все изменилось… Графине не интересно было возиться с девочкой, а с графом вот беда приключилась.
— А как он стал инвалидом?
— Кем?
Я указала на ноги. Доротея понятливо кивнула и вздохнула.
— Граф очень сильный маг. Известный на весь Ирбис. К нему за оренарами приезжали со всех уголков планеты!
— За кем?
— Оренарами. Это такие магические животные, которых ни у кого больше нет. Они могут быть совсем крошечными, с ладошку, или огромными, размером с лося! Все зависит от мага, которому нужен оренар. Нет в мире двух одинаковых оренаров. Такой выдумщик наш господин!
— А зачем нужны эти животные?
— Они преданные очень. За хозяина жизнь отдадут! Защитники, во всем споспешники, в магии подсобляют. Я не владею колдовством, всего не знаю, но любой сильный маг обязательно обзаводится оренаром. Если граф позволит, как-нибудь покажу вам питомник!
— Здорово. Но как это связано с его ногами?
— А! — спохватилась девушка и рассмеялась. — Заговорилась. Однажды, матушка рассказывала, к графу приехал очень нехороший господин. Темный маг. Плохой. Сказал, что хочет оренара себе. А граф не может отказать. Он на короля работает, а господин этот — королевский племянник.
Протекционизм даже в другом мире! Бессмертная, походу, вещь.
— Для создания оренара магия будущего владельца требуется. Я не знаю всех особенностей работы графа, но создал он пять оренаров и ни один не пожелал стать спутником того господина. Тогда граф создал еще пять и еще… на четвертый раз он сотворил настоящее чудовище! Злое, ядовитое и отвратительное, как и сам темный маг.
От жуткой истории у меня по спине холодок пробежал. Я глубже закуталась в шубку и ждала продолжения с нетерпением.
— Это чудовище, в итоге, выбрало того темного господина своим повелителем и покусало графа де Трувэ в благодарность за свое создание. Несколько недель сильнейшие маги и лекари королевства бились за жизнь нашего хозяина. Отстояли. Но только на ноги поднять так и не смогли.
— Это тогда он стал таким… ну…
Я покрутила пальцем у виска.
— Что означает этот жест, ваше сиятельство? — раздался за спиной надменный голос Альберта.
Я зачерпнула пригоршню снега и смяла в ладонях. Неслышно как подкрался дворецкий!
— Этот жест означает, что нельзя так пугать женщин. Они и проучить могут.
Резко развернулась и швырнула в Альберта снежком. Несколько секунд стояла тишина, а потом громыхнул хохот. Мы с Доротеей смеялись от души, даже Анахель присоединилась, глядя на то, как с широкого лба дворецкого медленно стекает снежок. Даже не в снежке дело, а в выражении лица Альберта! Такая оскорбленная невинность, такая поруганная честь!
7. Диагноз для мужа и неправильные пальцы
— Что вы себе позволяете графиня?