Новые гладиаторы[СИ]
Шрифт:
Первым позывом было броситься в ванную, но он поборол это желание. Сначала главное. Он действовал быстро, почти бегом, но без суеты. В прихожей он схватил с вешалки туристический жилет с множеством разных карманов, вернулся в гостиную, открыл бар, вытащил упаковку с солеными печеньями, и поднял с пола валявшийся пакет из супермаркета. Запихнул внутрь жилет и печенье. Осталось найти книгу, без нее ничего не получится. Где же она?
Пару дней назад он купил большую красивую книгу про индейцев Мексики. Особенно ему понравились красочные иллюстрации с необычными рисунками индейцев уичолей. Книга была дорогой и отпечатана на качественной бумаге. Жалко будет ее портить, но деваться некуда, борьба требует жертв.
Он быстро обыскал гостиную, но книги не было. Осталось
Кое-как протеревшись, он схватил пакет, и голый стремглав понесся в спальню. Оставалось меньше минуты. Подбежав к шкафу, он схватил в охапку футболку с шортами и прыгнул на кровать.
Зря так спешил. Выворачивающей гари хватит еще на две-три минуты. Прекрасно. Вася достал из пакета жилет, вынул из кармашка катушку с тонкой металлизированной, плетеной леской и крепко привязал к одной из арбалетных стрел. Острие стрелы открутилось без труда. Вскрыв маленькую коробочку, он достал один из титановых наконечников. Навинчивая его на стрелу, он рисковал порезать пальцы, настолько острыми были выступающие стыки вогнутых граней. Зазубрин не было, значить вытащить болт будет несложно. Наконечник болта он смазал зубной пастой. Так, на всякий пожарный, авось сработает. Зарядив арбалет этой стрелой, он направил его в сторону стоящего напротив стула. Сверху он прикрыл оружие несколькими мятыми бумажными обертками. Покончив с этим, он потянулся к коробке с печеньями, и понял, что жутко голоден. В принципе печений много, хватит и на еду. Можно перевести дух и перекусить. До окончания защитного действия черты вокруг кровати оставалось около часа. Финал был не за горами.
Он дожевывал очередное печенье, когда раздался щелчок замка. Занавеска отодвинулась, и в комнату шагнул принц. Вася демонстративно не обращал на него внимания. Развалившись на подушках, он запивал еду водой из горлышка бутыли. Крыс молча сел на стул и стал наблюдать за довольным соперником. Выглядел он очень плохо. Лицо осунулось, нос заострился, под глазами появились темные мешки, тонкие сероватые губы подергивались в нервном тике. Барабас чуть повернул голову, и картинно всплеснул руками.
— Свят, свят, свят! Что-то ты, высочество, неважно выглядишь. Тебе бы спа-салон не помешал. Массажики разные, лифтинги. И еще, обязательно используй увлажняющий крем! Знаешь ли, без всего этого, твоя кожа не имеет ничего общего с персиком, а так хотелось бы видеть принца, который…
— Заткнись.
Это было сказано тихо, почти шепотом. И очень веско. Фраза осталась без окончания. Принц бесстрастно продолжил:
— Ты мне очень нравишься как соперник. С тобой действительно интересно. Ты ведешь себя мужественно и порой нестандартно. И я морально уже был почти готов подарить тебе легкую смерть, укусом в шею. Но твои оскорбления превысили критический уровень моего терпения. Ты сейчас в эйфории, человек. Это пройдет, и ты сначала поймешь, а потом ощутишь, что значит быть съеденным. Все эти детские игры, убивающие время, мне уже порядком надоели. Все твои потуги что-то придумать, похвальны, но бесполезны, чтобы ты там ни готовил. Я успею перехватить все. Даже если мне отрубить обе передних лапы, я все равно тебя убью также легко. Если сдашься сейчас, обещаю похоронить твое тело полностью в соответствии с вашими традициями. Если нет, то можешь дать волю своему воображению. Самые смелые твои фантазии будут реализованы мною в лучшем виде.
Все
— Слышь, принц! Откуда только в тебе столько пафоса?! Может быть, я и наивный олень, но на меня твои пугалки уже не действуют. Похмелье у меня, слава богу, прошло, чувствую себя великолепно. Помылся, оправился, поел вот немного. Воды хватает, инвентарь необходимый есть. Сейчас аксессуар специальный готовить будем. Ну, а убьешь, так убьешь; чего кипятиться, а куда уж ты мой скелет с ливером денешь, то мне без разницы. Хошь жри, хошь чучело делай. Дело хозяйское.
Сказав это, Барабас бросил в рот печенье и стал тщательным образом его пережевывать. Взяв пустой фужер, он сплюнул в него жидкую кашицу, и принялся за следующую галету. Надругавшись, таким образом, над десятком печенюшек, он поднес бокал к лицу, поболтал, придирчиво осмотрел, и удовлетворенно хмыкнул:
— Даже с избытком.
— Чего это ты такое делаешь? — с легкой настороженностью осведомился Крис.
— Придет время, узнаешь, — таинственно и немного зловеще, ответил Барайкин, — Лучше скажи, не раздумал еще, мою историю послушать?
Крис сидел на стуле, как на троне, видимо вживался в образ. Он по-королевски, благосклонно махнул рукой. Не хватало только батистового платочка.
— Рассказывай.
Вася повозился с жилеткой, извлек из кармана универсальный швейцарский нож, и приспособил ножницы. Взяв в руки книгу, он принялся ее уродовать.
— Ты будешь смеяться, но у меня тоже было тяжелое детство. Матушка умерла, когда мне было восемь с половиной. Сразу после ее смерти, отец стал сильно пить. И я малолетний пацан частенько оставался без надзора. В тот день было воскресенье, отец напился особенно сильно, и поднял на меня руку. Для меня это было впервые. Ударил он меня не сильно. Было, скорее обидно, чем больно. Но слезы катились в три ручья, мне было очень жалко себя, мамы не было, а бабушка жила в другом городе. Папа уснул в кухне, а я побежал в слезах на улицу. Я бежал и ревел, но никто из взрослых меня не остановил и не спросил, что со мной и где мои родители. Я бежал и бежал, поворачивал то налево, то направо. Пока, наконец, не оказался в совершенно незнакомом месте. Городок наш был не из крупных, и название его, тебе вряд ли о чем скажет. Но чтобы заблудиться восьмилетнему мальчишке, места было предостаточно.
Это был отгороженный редким забором пустырь, сквозь который проглядывали три ветхих покосившихся двухэтажных дома с пустыми черными провалами окон. Эти покинутые дома, определенно, предназначались под снос.
Стоял сентябрь. На улице царило бабье лето, было тепло, даже жарко. Слезы давно высохли, и во мне проснулось любопытство. В заброшенных домах могли храниться сокровища, которые мне предстояло найти. Таинственная чернота пустых окон манила. Не раздумывая, я пролез в одну из щелей, и устремился к ближайшему строению. Если бы я знал, какие "сокровища" мне предстоит обнаружить, то я бы со всех ног бросился бы прочь от этого места.
Входной двери не было, лишь чернел квадратный проем. Я осторожно шагнул в сумрак. Внутри пахло сыростью, мочой и застарелыми экскрементами и еще чем-то неприятным и незнакомым. Под ногами хрустело стекло, и валялся различный мусор, характерный для подобных мест. Я слонялся по комнатам первого этажа, не обнаружив ничего достойного внимания. В одной из комнат, в углу я увидел старую ржавую койку с шариками на спинке. Шарики могли пригодиться. Я смог отвинтить два. Остальные приржавели, и у меня не хватило сил их даже повернуть. Потом я немного попрыгал на кровати, извлекая из пружин свистящий скрежет. В итоге мне надоело это занятие, и я стал подниматься по скрипучей трухлявой лестнице на второй этаж. Некоторые из ступенек прогнили настолько, что ничего не стоило сломать ногу или вообще провалиться вниз. Но мне повезло, и я поднялся без помех.