Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка
Шрифт:
ЦРУ охотно причисляет к своим агентам карьеристов, людей тщеславных и самонадеянных, корыстолюбивых и беспринципных, склонных к авантюризму, считающих себя в чем-то ущемленными. Идеологические мотивы принимаются в расчет — американской разведке не безразличны лица с антисоветскими, антикоммунистическими взглядами, с прозападными, националистическими настроениями. ЦРУ и раньше не чуралось привлекать к сотрудничеству людей с уголовной биографией, с задатками к совершению уголовных преступлений. Речь не о тех, кто устремился в Соединенные Штаты за наживой, что снискало им славу «русской мафии», и занимается там или в других странах мошенничеством, сбытом наркотиков, торговлей живым товаром, финансовыми махинациями, в частности путем проникновения в банковские системы. Имеются в виду фигуры более крупного полета — политические деятели и воротилы российского криминального бизнеса; они идут на
В процессе «классической разработки» (в основном за пределами нашей страны), когда кандидата на вербовку еще предстоит склонить к сотрудничеству, в ходу многочисленные инструкции, классификаторы для изучения кандидатов, перечни признаков «вербуемости», специальные формализованные анкеты, позволяющие, по мнению американцев, выделить «вербовочный контингент», определить «критерии уязвимости» (термины американской разведки). В массе вопросов, подлежащих выяснению, — наличие определенных слабостей и отрицательных черт характера, в том числе таких, как тяга к личному обогащению, склонность к получению взяток, подарков и т. д. Читатели могли ознакомиться с одним любопытным документом ЦРУ (опубликован в газете «Гласность» за 16 мая 1995 г.), в котором приведены вопросы специальной анкеты — об интимных сторонах семейной жизни, употреблении спиртных напитков (например, не пьет ли в одиночестве; любимые напитки), отношении к сексу (как ведет себя в компании женщин, на что прежде всего обращает внимание в партнерше — волосы, фигура, глаза, грудь, одежда). Важное значение придается тому, насколько объект удовлетворен служебным и семейным положением, и, конечно, данным о возможных отклонениях в поведении. Особо учитывается информация о «надежности», прежде всего — не может ли быть «двойником». Вне Советского Союза в этих целях мог применяться полиграф — «детектор лжи». Ответы на вопросы анкеты определяли во многом метод вербовки, — скажем, с участием «ласточки».
Вербовка (даже если будущего агента приходится «ломать через колено») сопровождается вознаграждением — деньгами, драгоценностями, подарками, открытием счета в американском банке, различными услугами (лекарства, редкие книги и т. п.); меркантильная основа, таким образом, ставится во главу угла.
Итак, главный, решающий критерий вербовки агента — не его политическое лицо, не какие-то особые личные качества и рвение, а доступ к важной секретной информации, что оправдывает, по мнению Лэнгли, риск поддержания связи непосредственно на территории нашей страны.
Ну а если с агентом приходится расставаться (главным образом когда он выработался и стал не нужен), — особенно не церемонятся; все или почти все определяется потребительским отношением к делу, заключенным контрактом, прошлые заслуги, срок деятельности редко идут в расчет. Однако, если впереди маячит пропагандистский навар или серьезные осложнения, ЦРУ идет на вывоз своих выработавшихся, или засвеченных, агентов из страны, опасаясь неприятных, «чувствительных» (как говорят сами американцы) последствий разоблачения. От потерявших свою ценность агентов стараются откупиться, прекращая контракт о шпионском сотрудничестве. Намного хуже, если агент оказывается под подозрением и ему грозят разоблачение и арест. Бывший американский разведчик Филип Эйджи, рассказывая в своей книге «За кулисами ЦРУ» о занятиях в учебном центре разведки, отмечает: «Когда инструктору задали вопрос, насколько решительными могут быть меры по прекращению связи с агентом или избавлению от него при трудных обстоятельствах, он уклонился от разъяснений, но не отверг и крайних решений». Что такое «трудные обстоятельства» и «крайние решения», органам государственной безопасности нашей страны известно по целому ряду дел, относящихся к разоблаченным агентам ЦРУ.
Главная забота американской разведки не допустить, чтобы агент попал в руки контрразведки противника. Тогда и вступает в дело чудодейственное средство — «лекарство вечного забвения»; сама процедура именуется греческим словом «эвтаназия» (в переводе с греческого «добрая смерть»). Найти его можно лишь в специальных словарях, скорее всего с медицинским уклоном, ведь этот специальный термин относится к полному трагизма положению, когда врач помогает неизлечимому больному уйти из жизни.
Эвтаназия вряд ли имеет отношение к «специальным акциям» разведки; впрочем, трудно назвать милосердием и то, о чем пойдет речь ниже и что в Лэнгли считают, вероятно, высшим проявлением гуманизма
В середине 70-х годов сенатская комиссия Фрэнка Чёрча, созданная для расследования «тайных операций» ЦРУ, огорошила американцев и весь обеспокоенный мир широко растиражированным в средствах массовой информации докладом о специальном, глубоко засекреченном подразделении ЦРУ в местечке Форт-Детрик. Так мировая общественность узнала, что в Форт-Детрике изготавливаются для нужд разведки смертоносные яды, химические и бактериологические препараты разного назначения, проводятся опыты с психотропными веществами, вирусами туляремии, энцефалита, туберкулеза, чумы. Специалисты с университетскими дипломами испытывали, годится ли цианистый калий, чтобы отправить человека на тот свет мгновенно и (как потом внушалось обреченным) «безболезненно», или для этого потребны другие яды, которые при прочих достоинствах не оставляют следов, ведущих к исполнителям этой своеобразной эвтаназии. Заодно прикидывали, где удобнее упрятать изготовленные таблетки и ампулы, чтобы обреченные агенты быстро ими воспользовались, например, в дужке очков, авторучке, в уголке воротника сорочки и т. п.
В Соединенных Штатах были крайне раздражены бурной реакцией мира и поспешили заверить жителей планеты, что теперь с практикой убийств в деятельности ЦРУ покончено раз и навсегда. Президент Рейган даже издал в декабре 1981 года специальную директиву, которая налагала запрет на деятельность разведки по умерщвлению людей: «Ни один человек, находящийся на службе у правительства США или действующий по его поручению, не должен принимать участие в убийстве или вступать в заговор с целью убийства». Казалось бы, президентская директива предельно ясна — «не убий». Но можно придумать много способов обходить даже самые строгие запреты, возведенные в закон. Директивой Рональда Рейгана [9] вводился особый «регламент» — разрешалось умерщвлять людей при согласии кандидата на уход из жизни. Так разведка получила долгожданное легитимное право на убийство — на то, чтобы лишать жизни тех, кого приговорила к «высшей мере».
9
№ 12333 (1981. дек.).
В Лэнгли не замедлили воспользоваться полученной лицензией на убийство. Статистика смертников, отправляемых на тот свет милосердными врачевателями (не говоря уже о конкретных именах добровольцев), безусловно, информация высшей секретности. Автору известны, по крайней мере, несколько случаев, касающихся граждан нашей страны — агентов ЦРУ, с которыми была связана московская резидентура. Разведчиками резидентуры вручалась агентам продукция Форт-Детрика — ампулы с быстродействующим смертельным ядом в соответствующем камуфляже и инструкции по пользованию.
Вот, например, три таких громких дела: об одном стало известно еще до появления директивы Рейгана, о двух других — спустя несколько лет после.
Александр Огородник, сотрудник Министерства иностранных дел СССР, завербован американской разведкой в Колумбии, где работал в посольстве нашей страны. Для компрометации и вербовки использована его интимная связь с подставленной ЦРУ женщиной-агентом. В Лэнгли Огороднику присвоили псевдоним «Тригон». Агент, разоблаченный советской контрразведкой, во время ареста сумел проглотить капсулу с ядом, спрятанную в авторучке.
Адольф Толкачев, инженер-конструктор одного из НИИ (Министерства радиопромышленности), занимавшегося оборонными проблемами, в конце 70-х годов предложил шпионские услуги американцам и стал агентом ЦРУ под псевдонимом «Сфера». Летом 1985 года при выходе на личную встречу с этим агентом органами КГБ захвачен с поличным разведчик-агентурист московской резидентуры ЦРУ Пол Стомбау, прикрытый в посольстве США дипломатической должностью. Во время обыска в квартире Толкачева были обнаружены в тайнике ампулы с ядом, которыми шпион не сумел воспользоваться, а скорее, просто не захотел. Для полноты картины добавим, что шеф ЦРУ Стэнсфилд Тернер, добрый христианин, при котором завербован агент «Сфера», клятвенно утверждал в конгрессе США, что ЦРУ отказалось от применения ядов и психотропных препаратов.