Новые Миры Айзека Азимова. Том 1
Шрифт:
Она пришла следом за ним в один из пустых коридоров пещеры в нескольких милях от центра города Единственного города на планете.
Венда помнила, как закрывали эту пещеру. Старейшины обошли ее и прилегающие коридоры, оценили население и количество потребляемой энергии и решили затемнить. Немногочисленное население переселили ближе к центру, а квоту на очередное посещение овария урезали.
Венда обнаружила, что разговорный уровень Рои весьма неглубок, словно большинство его мыслей сосредоточено в глубине сознания.
—
— Потому что пришел сюда подумать? — Он немного помедлил с ответом. — Да, боюсь. Для нашего народа это последний шанс. Если у меня не получится…
— Ты боишься за себя?
Он взглянул на нее с удивлением, и мысленный поток Венды всколыхнулся от стыда за ее непорядочность.
— Жаль, что я не могу отправиться вместо тебя, — сказала она.
— Думаешь, что сумеешь справиться лучше?
— О нет. Но если не получится у меняи я… не вернусь, то это станет меньшей потерей для нашего народа.
— Ты или я, — бесстрастно произнес он, — потеря в любом случае окажется одинаковой. Наша раса перестанет существовать.
Если Венда и помнила в тот момент о существовании расы, то мысли об этом бродили где-то в глубине ее сознания. Она вздохнула.
— Экспедиция будет такой долгой.
— А ты знаешь, насколько долгой? — улыбнулся он. Она молчала, не желая показаться ему глупой. Потом робко произнесла:
— Говорят, что на Первый уровень.
Когда Венда была маленькой и обогреваемые коридоры простирались гораздо дальше от города, чем сейчас, она часто бродила по ним из свойственного молодости любопытства. Однажды, забредя настолько далеко, что застоявшийся в коридоре ледяной воздух начал покусывать кожу, она вошла в зал, ведущий наверх. Но выход закрывала огромная, наглухо приваренная пробка.
По ту сторону пробки и выше, как узнала она много лет спустя, находился Семьдесят девятый уровень, еще выше Семьдесят восьмой, и так далее.
— Мы отправляемся еще выше Первого уровня, Венда.
— Но выше его ничего нет.
— Правильно. Ничего. Там кончается твердое вещество планеты.
— Но как там может оказаться что-то, кроме пустоты? Ты не про воздух говоришь?
— Нет, не про воздух, а про ничто.Вакуум. Ты ведь знаешь, что это такое?
— Да. Но когда создают вакуум, воздух откачивают, а сосуд закупоривают.
— Неплохие знания для обслуги. Так вот, за пределами Первого уровня — только невероятный объем вакуума. Он тянется бесконечно во всех направлениях.
Некоторое время Венда размышляла, потом спросила:
— А там кто-нибудь бывал?
— Нет, конечно. Но остались записи.
— Может, записи неправильные?
— Такого не может быть. Знаешь, какое пространство мне придется пересечь?
Поток мыслей Венды всколыхнулся изумленным отрицанием.
— Полагаю, ты знаешь о скорости
— Конечно, — с готовностью подтвердила она. Об этой универсальной константе знали даже младенцы. — Тысяча девятьсот сорок четыре длины пещеры туда и обратно за секунду.
— Правильно. Но свету, чтобы пролететь расстояние, которое мне предстоит преодолеть, потребуется десять лет.
— Ты смеешься надо мной. Или хочешь меня напугать. — Зачем мне тебя пугать? — Рои встал. — Но я и так здесь болтаюсь слишком долго…
На мгновение одна из его шести хватательных конечностей легко коснулась конечности Венды в жесте понимания и дружбы. Поддавшись неосознанному порыву, она крепко сжала ее, чтобы Рои не уходил.
Венду на секунду затопил ужас — а вдруг он заглянет поглубже в ее сознание, минуя разговорный уровень? Тогда его охватит отвращение, он никогда больше с ней не заговорит, а может быть, и сообщит куда надо, чтобы ей вправили мозги. Но вскоре она успокоилась. Ведь Рои нормальный, а не больной, как она. Он никогда не поддастся искушению, и ему даже в голову не придет проникать в сознание друга глубже разговорного уровня.
Он пошел, а она смотрела ему вслед и любовалась его красотой. Какие у него прямые и сильные хватательные конечности. Как цепки его многочисленные манипуляторные вибриссы. А таких красивых переливов оптических пятнышек она ни у кого за всю жизнь не видела.
3
Лаура уселась на свое место. Какими мягкими и удобными стали делать сиденья! И вообще, насколько уютны самолеты внутри — совсем не похожи на те жесткие, серебристые и не предназначенные для людей конструкции, какими они представляются снаружи.
Плетеная колыбелька стояла на соседнем кресле. Она заглянула в щелочку между одеяльцем и полукруглой крышечкой. Уолтер спал. Безмятежное пухлое младенческое личико с полукружиями век, осененных пушистыми ресницами.
Прядка светло-каштановых волос свесилась ему на лоб, и Лаура, затаив дыхание, осторожно заправила ее под чепчик.
Приближалось время очередного кормления, и мать надеялась, что ребенок еще слишком мал и непривычность обстановки его не встревожит. Стюардесса оказалась очень добра и приветлива и даже поставила его бутылочки в холодильник. Подумать только — холодильник в самолете!
Люди, сидящие по другую сторону прохода, поглядывали на Лауру с особым выражением, ясно показывающим, что они охотно заговорили бы с ней, отыскав подходящий предлог. Такой момент настал, когда она вынула Уолтера из колыбельки и уложила на колени розовое тельце, закутанное в белые пеленки.
Когда люди незнакомы, младенец всегда уважительный повод начать разговор. Сидящая напротив дама (как нетрудно было предсказать) сказала:
— Какой чудесныйребенок. Сколько ему уже, милая?