Новые Миры Айзека Азимова. Том 4

Азимов Айзек

— Лифт не чреват парадоксами, — энергично возразил Пойнтдекстер. — Спускаясь с пятого этажа на четвертый, вы не можете убить собственного деда в его детстве.

Доктор Баррон мотнул головой с раздражением, почти бешенством.

— Я этого ждал. Именно этого. А почему бы вам не предположить, что я встречусь с самим собой или изменю историю, сообщив Макклеллану, что Стонуолл Джексон намерен сделать бросок на Вашингтон или еще что-нибудь? Я вас спрашиваю прямо: отправитесь вы со мной в машине или нет?

Пойнтдекстер замялся:

— Я… я… пожалуй, нет.

— Почему вы

все усложняете? Я уже объяснил, что время инвариантно. Если я отправлюсь в прошлое, то только потому, что уже побывал там. Все, что я решу сделать и сделаю, я уже изначально сделал в прошлом и, значит, ничего там не изменю, никаких парадоксов не возникнет. Если бы я решил убить моего деда во младенчестве и сделал бы это, меня бы здесь не было. Но я здесь! Следовательно, я не убивал своего деда. Как бы я ни пытался его убить, факт остается фактом: я его не убивал и, выходит, не убью. Вы понимаете, о чем я?

— Да, понимаю. Но правы ли вы?

— Конечно, прав! Господи, почему вы не математик, а только техник с университетским образованием? — Изнывая от нетерпения, Баррон не потрудился скрыть презрительности. — Послушайте, эта машина возможна только потому, что некие математические взаимосвязи времени и пространства верны. Это-то вы понимаете, хотя и не способны разобраться в математических тонкостях? Машина существует, следовательно, математические соотношения, которые я разработал, имеют аналоги в реальности. Так? Вы видели, как я засылал кроликов на неделю в будущее. И видели, как они появлялись из ничего. На ваших глазах я отправил кролика в прошлое через неделю после того, как он появился.

— Ладно, со всем этим я согласен.

— В таком случае вы должны мне поверить: уравнения, лежащие в основе этой машины, предполагают, что время состоит из частиц, существующих в неизменном порядке. Если бы порядок расположения частиц мог бы подвергнуться какому бы то ни было изменению — любому изменению! — уравнения были бы неверны, и эта машина не работала бы. Данный способ путешествия во времени был бы не осуществим.

Пойнтдекстер протер глаза еще раз и сказал:

— Жаль, что я не знаю математики.

— Просто подумайте о фактах, — продолжил Баррон. — Вы попытались отправить кролика в прошлое на две недели, хотя послан он был туда за неделю. Вот это создало бы парадокс, верно? А что произошло? Индикатор зафиксировался на сроке в неделю, и перенастроить его не удалось. Создать парадокс невозможно. Так вы отправитесь со мной?

Пойнтдекстер чуть было не ввергнул себя в бездну согласия; ужаснулся, мысленно попятился и ответил: — Нет.

— Я бы не просил вас о помощи, — не отступал Баррон, — если бы мог справиться сам, но вы знаете, что для интервалов длиной свыше месяца необходимы два человека. Мне нужен кто-то для контролирования Шаблонов, чтобы мы вернулись с абсолютной точностью. И воспользоваться я хочу именно вашей помощью. Ведь мы уже разделяем это… это великое свершение. Неужто вы предпочтете, чтобы часть славы досталась кому-то третьему? Для новых помощников настанет время, когда мы заявим о себе как о первых путешественниках во времени за всю историю человечества. Господи, да неужели вам не хочется увидеть, что

с нами станется через сто лет? Через тысячу? Неужели вы не хотите увидеть Наполеона? Или Иисуса, если на то пошло? Мы будем как… как (Баррона словно увлекло собственное красноречие)… как боги!

— Вот именно! — пробормотал Пойнтдекстер. — Хубрис! Путешествие во времени не настолько приблизит меня к богам, чтобы ради этого пойти на риск застрять где-то не в моем времени.

— Хубрис! Застрять! Нагоняете на себя выдуманные страхи. Мы просто будем двигаться между частицами времени, как лифт между этажами. Собственно, путешествие во времени даже безопаснее, поскольку кабина лифта может оборваться, а в машине времени отсутствует сила тяготения, которая сбросила бы нас вниз на смерть. Никаких неполадок быть не может. Я гарантирую. — Баррон постучал себя по груди средним пальцем правой руки. — Я гарантирую!

— Хубрис! — пробормотал Пойнтдекстер и все-таки рухнул в бездну согласия, наконец уступив уговорам.

Вместе они забрались в машину.

Пойнтдекстер не разбирался в управлении теоретически, как Баррон, так как не был математиком, но он знал, какими рычагами и кнопками пользоваться и для чего.

Баррон сел за пульт Движения, обеспечивающий силу, которая гнала машину по оси времени. Пойнтдекстер сидел за Шаблонами, которые фиксировали точку отправления, чтобы машина в любой момент могла вернуться назад.

У Пойнтдекстера застучали зубы, когда начало движения отозвалось у него внутри живота. Словно от быстрого спуска в лифте, но не совсем. Что-то трудно уловимое, и тем не менее вполне реальное.

— А что, если… Баррон рявкнул:

— Ничего случиться не может! Бога ради!

Тут же последовал сильный толчок, и Пойнтдекстера отбросило на стенку.

— Черт побери! — пробормотал Баррон.

— Что произошло? — спросил Пойнтдекстер еле слышно.

— Не знаю, но это неважно. Мы всего на двадцать два часа в будущем. Выйдем поглядим, что произошло.

Дверь машины скользнула в прорезь, Пойнтдекстер судорожно выдохнул весь воздух из легких.

— Тут же ничего нет! Ничего! Ни вещества. Ни света. Пустота!

— Земля сдвинулась! — истерично закричал Пойнтдекстер. — Мы этого не учли. За двадцать два часа она продвинулась на тысячи миль в пространстве, обращаясь вокруг Солнца.

— Нет, — слабым голосом возразил Баррон, — я этого не забыл. Машина сконструирована так, чтобы следовать по ходу времени Земли, куда бы она ни двигалась. Кроме того, даже если бы Земля ушла из-под машины, то где Солнце? Где звезды?

Баррон вернулся к пульту. Ничто не поддавалось нажиму, ничто не работало. Дверь не закрылась. Пустота!

Пойнтдекстеру было трудно дышать, трудно пошевельнуться.

— Так что же произошло? — еле выговорил он. Баррон медленно прошел к центру машины и с мучительным усилием сказал:

— Частицы времени… По-моему, мы застряли… между двумя частицами.

Пойнтдекстер попытался сжать кулаки и не сумел.

— Не понимаю…

— Как лифт. Как лифт. — У Баррона уже не было голоса, чтобы произносить слова, он только шевелил губами. — Да, как лифт… застрявший между этажами.