Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

Азимов Айзек

Нет, вы слушайте! Я рассказываю так, как мне удобно. Если вас интересует эта история, вам придется выслушать мою версию. И ничего вы со мной не сделаете. Мне все равно, останусь я жить или нет. Вам тоже было бы все равно на моем месте.

И не спорьте со мной! Или я расскажу все по-своему, или заткнусь, и тогда можете делать что угодно. Понятно?

То-то же.

Нам не пришлось переживать за здоровье или развитие Чарли. Он рос как медведь или одно из тех животных, которые слонялись по лесам в былые времена. У него крепкая порода. Это

сразу бросалось в глаза. Теперь объясните, почему мы не могли позволить себе еще одного малыша? Я хочу знать!

Смышленый? Какие разговоры! Сильный. Себе на уме. Идеальный мальчишка. Когда я про это думаю, я… я… Да что там…

Посмотрели бы вы на него рядом с другими ребятишками. Прирожденный лидер. Всегда добивался своего. Всю детвору в округе заставлял плясать под свою дудку. Всегда знал, чего хотел, а хотел только то, что было надо. Вот какая штука.

Джози это, правда, не нравилось. Она считала Чарли испорченным. Причем твердила, что это я его испортил. Не понимаю. Я способствовал успехам сына.

Он на два года опережал своих сверстников по уму и силе. Я это видел. А если кто из мелюзги забывал свое место, он быстро наводил порядок.

Джози считала, что из Чарли получится хулиган. Утверждала, что у него нет друзей, что все его боятся.

Ну и что? Лидеру не нужны друзья. Люди должны его уважать, а если кто начнет забываться, он должен их как следует пугануть.

Чарли развивался как надо. Понятное дело, другие дети его сторонились. В этом были виноваты их родители, жалкие чистоплюи. Стоит таким родить ребенка и узнать, что больше им детей не положено, как они начинают трястись над своим чадом, будто над семейной реликвией. Никчемные и бесполезные людишки.

Кварталом ниже жил этот тип, Стивенсон. У него было две дочки, ничтожные дурехи, целыми днями хихикают, а мозгов — как у курицы. Ну как ему удалось выбить двоих, позвольте вас спросить? Может, знал, к кому обратиться? Рука руку моет. Деньжата, кстати, у него водились, хотя он и не любил об этом говорить. Естественно. Так всегда бывает. Имея двух дочек, одной можно было бы и рискнуть, так ведь нет…

Ладно, ладно. Перейду к сути, когда найду нужным. Не гоните, а не то я вообще замолчу, и пусть тогда суд разбирается.

Так вот, другие родители не хотели, чтобы их детки пострадали. «Не играй с этим мальчишкой Яновичем!» — так они говорили.

Да кому они были нужны?! Я хотел, чтобы Чарли пошел в колледж, изучал микроэлектронику или пространственную динамику — что-нибудь в этом роде. Ну и экономику с бизнесом, чтобы знал, как при помощи ноу-хау заколачивать деньжата. Вот как я хотел. Хотел, чтобы он был на самом верху.

Только Джози рта не закрывала, все убивалась, что и друзей-то у него нет и растет-то парень в одиночестве. Скрипела, как треснувшая пластинка. А потом в один прекрасный день подошла ко мне и говорит:

— Давай, мол, сделаем Чарли братишку.

— Сейчас, — сказал я. — Разбежались. У тебя и месячные-то давно прекратились, откуда ребенок возьмется? Аист принесет? Или в капусте поищем?

Ясное дело, я мог бы с ней разойтись. Найти себе помоложе. В конце концов, у меня климакс еще не наступил. Но… я хранил ей верность. Много ли с того корысти, другой разговор. Кроме того, если бы мы разошлись, Чарли скорее всего остался бы с ней, так что для меня это был не выход.

Поэтому я ограничился замечанием насчет аиста.

Тут она мне и говорит:

— Я не имею в виду биологического ребенка. Мы могли бы достать Чарли братишку-робота.

Вот уж чего я никак не ожидал услышать, можете мне поверить. Я не большой любитель роботов. У моих стариков за всю жизнь в доме не было ни одного робота. И у меня не было. Что до меня, так я считаю, что каждый робот — это минус один человек. Они на глазах забирают у нас весь мир. Еще один способ стереть с лица земли человечество, если хотите знать мое мнение.

Поэтому я сказал Джози:

— Не смеши людей.

— Нет, в самом деле, — настаивала она. — Новая модель. Специально разработана как друг и приятель для детей. Никаких накруток, цена приемлемая, а ребенку нужно общение. Сейчас во всех семьях, как правило, по одному ребенку, отсюда и спрос на роботов-близнецов.

— Может, это и верно для других детей, но не для Чарли, — проворчал я.

— Особенно для Чарли. Иначе он никогда не научится разговаривать с людьми. Он растет один, совсем один. Наш мальчик может так и не усвоить, когда надо уступить, а когда настоять на своем.

— Нечего ему уступать, — проворчал я. — Он из тех, кто в любых обстоятельствах гнет свою линию. У него есть энергия, при помощи которой он добьется высоких постов, откуда будет указывать другим, что им надо делать. У него будут собственные дети, может быть даже трое.

Вы, наверное, слишком молоды, офицер, чтобы меня понять, но если у вас есть один ребенок, то рано или поздно наступает момент, когда вы начинаете надеяться, что у него тоже кто-нибудь родится, а значит, у вас будут вроде как двое. Я очень надеялся на Чарли. Я был просто уверен, что успею на своем веку повидать еще одного ребенка, а может, даже двоих или троих. Они, конечно, будут детьми Чарли, но, поскольку наши жизни тесно переплетены, я могу считать их и своими тоже.

Но Джози думала только о роботе. Моя жизнь превратилась в прослушивание еще одной треснувшей пластинки. Джози следила за ценами. Прикидывала стоимость залога. Хотела взять робота в аренду сроком на год с условием последующего выкупа. Ну и тому подобное. Короче, вы сами знаете, как оно бывает. В семье должен быть мир.

Я сдался. Я махнул рукой и сказал:

— Хорошо. Приводи своего робота, только будет лучше, если ты все-таки возьмешь его в аренду. И сама за него заплатишь.

«Кто знает, как оно выйдет, — думал я. — Может, этот робот у нас и не приживется, станет очередным бельмом на глазу, и мы его тихонечко вернем назад».