Новые Миры Айзека Азимова. Том 6
Шрифт:
— Еще живым? — закончил за него Джордж. — Да. Да, было бы здорово, если бы он был здесь. Должен признаться, мне сильно не хватает старого монстра — не меньше, чем тебе.
— Монстра?
— Ну, так говорят.
— Ага. Да-да. Так говорят.
Когда Джордж ушел, Эндрю прокрутил в уме их беседу, дивясь ее поворотам и изгибам и стараясь разобраться, из-за чего он так неуверенно чувствовал себя во время нее. Идиомы и разговорные обороты, которыми пользовался Джордж, мешали пониманию, они и породили проблемы.
Столько времени Эндрю жил среди людей, но все же частенько он еще не мог угнаться
Человеческие языки, понял он, находятся в состоянии постоянного развития. В них нет ничего навеки установленного, нет жесткой системы. Появляются новые слова, старые меняют смысл, недолговечные сленговые выражения ненадолго входят в обиход. Ему все время приходилось изучать все это, не углубляясь, однако, в научные исследования тенденций развития языков.
Английский язык, которым Эндрю чаще всего пользовался, чрезвычайно изменился за последние шесть столетий. Время от времени Эндрю читал произведения древних поэтов — Чосера, Спенсера, Шекспира — из библиотеки Сэра и находил в них страницы, испещренные примечаниями, объяснявшими современному читателю значение архаичных слов.
А что, если язык так же ощутимо изменится за последующие шесть столетий? Как он будет общаться с людьми, если не познакомится со всеми изменениями в языке?
В короткой беседе с Джорджем он трижды попадал в тупик. «Куда дед — туда и внук». Когда Джордж объяснил ему значение этой фразы, каким простым оно ему показалось, а сначала казалось таким странным.
А почему Джордж назвал его жестянкой? Он же наверняка знает, что жесть не использована в его конструкции. Но самое загадочное — как мог Джордж назвать Сэра монстром? Это же совсем не соответствовало никаким свойствам старого человека.
И все это, насколько понимал Эндрю, были далеко не новейшие обороты речи — просто индивидуальное построение фразы, может быть, излишне образное для немедленного восприятия лингвистическими цепями Эндрю. А вот во внешнем мире он, пожалуй, столкнется с куда более сложными и незнакомыми выражениями.
Может, пришло его время подновить лингвистические блоки.
Его собственные книги тут не помогут. Это были старые книги и все больше по обработке дерева, по искусству, по конструированию мебели. В них ничего не было ни о языке, ни о человеческих отношениях. Ничего подходящего не нашлось бы и в библиотеке Сэра, хотя она была и обширной. В доме теперь никто не жил. Он был опечатан, о нем пеклись роботы, однако Эндрю, стоило ему захотеть, мог в любой момент войти в него. Но большинство книг Сэра датировалось прошлым веком, а то и раньше того. Так что и среди них Эндрю не мог обрести то, в чем так нуждался.
Поразмыслив немного, Эндрю пришел к выводу, что новую информацию
Нет уж, он сам пойдет в город, в публичную библиотеку. Тут и сомневаться нечего: для свободного робота это самый верный путь к решению проблемы, сказал он себе. Это было победное решение, и Эндрю почувствовал, как подскочило у него электрическое напряжение; ему пришлось включить дополнительное сопротивление, чтобы вернуть равновесие.
Итак, в библиотеку.
И по этому случаю он оденется. Да, да. Люди не ходят в библиотеки голышом. И он не отправится туда голым.
Он надел на себя полный костюм: элегантные гамаши из бархатистой пурпурной ткани, свободную красную блузу из блестящего атласа и свои лучшие прогулочные туфли. Он даже набросил на плечи цепь из полированного дерева, одно из красивейших своих изделий. Он выбрал ее из двух: вторая вроде бы больше подходила для дневного времени, она была сделана из блестящего пластика. Джордж как-то заметил, что деревянная цепь — просто чудо как впечатляет, и вообще, всякое изделие из дерева куда ценнее, чем из пластика. А сегодня Эндрю хотел произвести впечатление. В библиотеке он встретит людей, а не роботов. Им еще никогда не приходилось видеть робота в библиотеке. Поэтому важно выглядеть наилучшим образом.
Но он понимал, что решился на неординарный поступок и что последствия могут оказаться тоже неординарными. А если Джордж случайно заглянет в его отсутствие, он будет удивлен, а возможно, и встревожится.
Эндрю не отошел от дома и ста шагов, как почувствовал, что у него внутри растет сопротивление и скоро достигнет такого уровня, что он не сможет сдвинуться с места. Он отключил дополнительное сопротивление, но и это не помогло; тогда он вернулся в коттедж и аккуратно написал на листе бумаги:
«Я УШЕЛ В БИБЛИОТЕКУ
и положил его на самом видном месте на столе.
Глава 11
В тот день Эндрю так и не попал в библиотеку. Он никогда раньше там не бывал — он вообще редко выходил в городок, расположенный поблизости от поместья Мартинов, однако ему и в голову не приходило, что тут могут возникнуть какие-либо затруднения. Он внимательно изучил карту и был уверен, что знает дорогу.
Но все, что он видел, как только отошел от дома, стало казаться ему странным. Ландшафт возле дороги абсолютно не походил на те абстрактные символы, которые были на карте, во всяком случае на его взгляд. Сравнивая увиденное с собственными представлениями, Эндрю все больше сомневался и, пройдя еще немного вперед, понял, что заблудился, что, по-видимому, сам не заметил, как где-то свернул не в ту сторону, так что теперь не мог соотнести свое местоположение с картой.
Что делать? Вернуться домой и снова отправиться в путь? Или идти дальше в том же направлении в надежде, что эта дорога пересечется где-нибудь с той, что приведет его к цели?