Новые приключения парижанина
Шрифт:
Из кармана Тотора выпали часы. Колдун взял их тонкими пальцами и взглянул на циферблат, внимательно изучил золотую крышку.
В самом деле, можно было подумать, что эти предметы ему знакомы. Он напоминал сейчас ювелира-оценщика из Мон-де-пьете [14] . Минуту спустя часы лежали на прежнем месте. А колдун снова в нетерпении принялся ходить взад и вперед по хижине.
Наконец он понял, что не в состоянии более противиться искушению: решительно подошел к куче хвороста, сваленного в углу, выбрал два коротеньких и толстых, словно пальцы, прутика и поджег от пламени освещавшего
14
Мон-де-пьете — общественное учреждение, где нуждающиеся могли получить заем в обмен на денежный или имущественный залог.
Дерево потрескивало, вокруг разлетались легкие искры, пополз едкий дым.
Колдун подошел к друзьям и поднес горящий прутик прямо к их ноздрям.
Эффект не замедлил сказаться.
Оба громко чихнули.
Колдун повторил несложную операцию. Эффект оказался еще сильнее. И пока друзья приходили в себя, африканец-чародей говорил им притворно-кукольным голоском:
— К вашим услугам, друзья-приятели!
ГЛАВА 3
Негр с Монмартра. — Ламбоно, он же Окорок, он же Хорош-Гусь. — История колдуна. — Процессия людоедов. — Тревога! — Торговцы живым товаром.
— Дьявольщина! Да ведь он лепечет по-французски! — вскричал Тотор. От удивления молодой человек не мог подняться и отчаянно тер глаза.
— Черт возьми! — ворчал Меринос. — Как хочется пить!
Колдун протянул ему бутылочную тыкву, в которой что-то призывно булькало. Меринос схватил ее обеими руками и долго и жадно пил.
— Глотни-ка, старина! — повернулся он наконец к Тотору и передал ему изрядно полегчавший сосуд.
Источавшие благовония прутики таяли, словно церковные свечки. По всей хижине растекался острый, но приятный запах. Похмелье проходило, мысли прояснялись.
— Что, головы трещат? — спросил колдун. — Это пройдет.
Сомнений больше не было. Они слышали парижский говорок во всем его великолепии.
Тотор без конца тряс головой, отгоняя дурман.
— Неужто я рехнулся? Крыша у меня поехала, что ли? — закричал он. — Дружище, ты говоришь по-французски?
— Малость есть. Если хотите, можем побалакать.
— Если хотим?! И ты еще сомневаешься? Ты негр или нет?
— Черный как смоль. Ламбоно — мое африканское имя. Но в кабаках Монмартра, среди тамошних забулдыг, я проходил под кличкой Хорош-Гусь.
Произношение его, правду сказать, было далеко от совершенства. Но в четырех градусах от экватора эта ломаная речь казалась едва ли не эталоном академизма.
Тотор подошел к негру и пожал ему руку.
— Как бы тебя ни звали, Ламбоно, Жамбоно [15] или Хорош-Гусь, ты мне нравишься. Объясни нам, что к чему. Прежде всего, как называется эта страна?
— Это не страна, а владения племени томба. У них есть король, королева и наследник. В общем, все как у людей.
15
Жамбоно (фр. jambonneau) означает «окорок». (Примеч. перев.)
— А ты что здесь потерял?
— Я
— Чистокровный парижанин. Сын парижанина.
— Сюда-то каким ветром тебя занесло?
— Путешествую по разным странам.
— А тот, второй, с квадратной челюстью?
— Мой спутник и друг.
— Кореш, как говорят на Холме.
— Ты жил на Монмартре?
— Недолго. Работал в самых шикарных кабаках: в «Черном Коте», у Брюана… Выдали мне красивую форму: красную ливрею и полковничье кепи. Словом, повеселился на славу.
— Погоди, погоди! — прервал его Тотор. — Ушам не верю. Монмартр, «Черный Кот» — все это отсюда далековато. О чем, о чем, а о Париже никак не ожидал услышать в этой глуши.
— Конечно! Но если у кого крепкие ноги и голова на плечах…
— Послушай! Что ты все туману напускаешь? К чему эти загадки? Расскажи свою историю, если, конечно, хочешь.
— Я не прочь, только надо горло промочить.
Древние галлы [16] с гордостью уверяли, будто их ничем не удивишь. Разве что, если небо упадет на землю.
16
Галлы — собирательное римское название кельтских племен, населявших в античное время Европу севернее и северо-западнее Альп; современные французы считают себя потомками галлов.
Но забраться в неведомую страну, где, может быть, не ступала нога белого человека, и оказаться лицом к лицу с добрым малым, говорящим на языке парижских предместий! Согласитесь, такое случается не часто.
— Ну как, милый мой Меринос, — вполголоса проговорил Тотор. — Согласись: это забавнее, чем кривляться в нью-йоркском небоскребе в сорок этажей?
— Голову даю на отсечение — это только начало, — отвечал американец.
— Не жалеешь, что поехал со мной?
— Я счастлив.
— Невзирая на трудности?
Пока они разговаривали, Ламбоно отошел в сторону, порылся в ворохе всякой всячины и извлек оттуда некий предмет, который спрятал до поры до времени в складках одежды.
Потом колдун вернулся к гостям и с довольным видом, приплясывая от нетерпения, спросил:
— Знаете, что это такое?
— Череп? — предположил Тотор.
— Не говори глупости… Это крошка-милашка.
— Крошка-милашка?..
— Да! — отвечал колдун, жестом победителя вознося над головой бутылку шампанского. — Урожай с королевских виноградников!
— Где ты ее стянул, Хорош-Гусь?
— Обижаешь! Ничего я не стянул, а получил в благодарность за службу в таверне «Пигаль».
Колдун перекусил металлическую проволоку своими острыми зубами, и пробка выстрелила в потолок, а затем разлил содержимое по «бокалам» из тыквы и поднес друзьям. Остаток вылил себе и, легко вспорхнув в воздух, сделал антраша. Опустившись на землю, негр церемонно поклонился:
— Ваше здоровье, принцы мои!
Чокнулись. Шампанское было великолепно.
— Extra-dry! [17] — сказал Меринос, цокая языком.
17
Очень сухое (англ.); по французской классификации шампанских вин такой напиток называется «брют».