Шрифт:
НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ РАЗВЕДЧИЦ
По московским улицам торопился народ. Был час пик - не время гуляющих и праздношатающихся. Жара к вечеру не спадала, наоборот, становилась сильнее. Люди стремились закончить свои дела, мысли их вращались внутри своих проблем, стремительно передвигаясь, они не замечали практически никого и ничего, происходящего рядом. А если смотреть на это глобально, не участвуя в общем движении, то в целом может сложиться довольно позитивная оценка. Всё зависит от даты, от года, от столетия. Люди, стремительно шагающие по московским улицам, были веселее, энергичнее, опрятнее, нежели каких-нибудь пять - семь лет назад. В них появились слабые ростки оптимизма. На каком-то подсознательном уровне они думали, кожей чувствовали, что скоро голодная тяжёлая эпоха отодвинется в прошлое и жить будет значительно лучше. Если в 90-х было начало беспредела и бандитизма во всех сферах существования, то, значит, будет и конец. Примерно так подсознательно чувствовал многострадальный русский народ летом 1999 года. Правда, мысли такие часто были довольно наивными, но тем не менее думать так люди очень желали. Понятно, что впереди страну ожидало немало сложных испытаний. Народ хорошо это понимал, чувствовал и готовился к различному повороту событий. Расслабляться было глупо, но надежда, что 90-е годы не повторяться отдельной жизнью в душе каждого среднего обывателя. Не может же этот бардак продолжаться бесконечно.
Не забывайте, читатели, что всё происходило на стыке тысячелетий. Сакральное значение границы веков невольно закрадывалось в мысли людей с приходом нового века. Старое, дискредитировавшее себя правительство, выйдет в отставку, появятся новые умные энергичные политики, которые исправят ошибки, допущенные в результате необдуманных рыночных преобразований. Людская масса состояла из отдельных личностей и судьбы этих личностей были иногда успешны, иногда трагичны или комичны. А в нашем случае - не обычны.
Летом 1999 года в жгучий полдень по проспекту Мира неслась жёлтая "волга" с шашечками. На переднем кресле Зоя Кораблина периодически посматривала на часы: она спешила, хотя старалась этого не показывать. Ветеран, герой войны, она прошла ее разведчицей от начала и до победы, хотя начала учиться в разведшколе не по собственной инициативе, а по стечению обстоятельств, которые сильно портили биографию молодой девушки, но сейчас это стало далёким прошлым и не имело больше никакого значения. Победу над фашистами разведчица встретила в Берлине и, так же, как и многие другие, оставила свою подпись на Рейхстаге. Побывала в цепких лапах НКВД, правда относительно недолго, не более года. На войне встретила свою судьбу, прожив с любимым мужчиной в мире и согласии почти пятьдесят лет. После смерти мужа вышла замуж вторично за очень хорошего и заботливого человека, тогда-то и стала Зоя Кораблиной. К сожалению, совместная жизнь супругов долго не продлилась. У самого Кораблина было больное сердце, и вскоре он умер от обширного инфаркта. Вторично овдовев, Зоя проводила свое время одиноко и замкнуто, предаваясь воспоминаниям.
Сейчас ей было около семидесяти пяти лет, однако, пожилая женщина выглядела намного моложе своего возраста. Имела она и детей, и внуков, но разлетелись они по городам и весям, жили своими интересами. Конечно, звонили и приезжали, жалко только, что не часто.
Сейчас Кораблина ехала в такси, сидя на переднем пассажирском кресле. Так она поступала обычно. Таксист был словоохотлив, рассказывал правилах дорожного движения, осуждал нарушителей этих правил. С большинством аргументов Зоя соглашалась, так как сама она, умела управлять многими разновидностями транспортных средств - этому хорошо учили в разведшколе и знания на практике много применять приходилось. Наконец, машина остановилась. Зоя расплатилась, поблагодарила, как полагается. А таксист даже рукой помахал на прощанье, довольный тем, что встретил хорошую слушательницу.
А Зоя вошла в ресторан. Громко играла музыка. Столы, мебель с роскошной позолотой. Довольный сытый народ. Всё из прошлого. Её встретил мужчина в темном костюме и галстуке подходящего оттенка.
"Здравствуйте, госпожа Кораблина, - сказал он, - очень рад Вас видеть. Как здоровье?".
Зоя невольно поморщилась, раньше её называли "товарищ Петрова" или "товарищ Кораблина" За линией фронта она была фрау, пани или как-то еще. А госпожой стала в первый раз.
"На здоровье не жалуюсь. Для моих лет здоровье отличное!" - ответила она.
Собеседники уселись за столик. Официант быстро обслужил их, и на столе появились фрукты, десерт и кофе, а также лёгкое вино, причем, дорогое, как оказалось в дальнейшем. Некоторое время изучали друг друга.
"Я давно хотел познакомиться с вами. Легендарная разведчица! На Вашем имени и на Ваших заданиях воспитывается молодое поколение" - попытался польстить мужчина Кораблиной.
Словоблудие и пустословие были не в характере Зои, и она быстро остановила собеседника:
– Может быть, лучше сразу перейти к цели нашего знакомства?
– Тогда, в первую очередь, разрешите представиться официально: вот мой документ. Ознакомьтесь, пожалуйста.
И он передал Зое удостоверение генерал-майора ГРУ Пичкиряева Фёдора Никитича.
Пичкиряев рассказал, что занимается в ведомстве подготовкой кадров разведчиков. Он знал о разведчице всё, и Зоя поняла это, но пока не могла уловить причину встречи, а то, что встреча эта неслучайна было ясно. Однако, генерал-майор не торопился, старался расположить к себе Зою - вспоминал прежнего начальника, с которым она работала, рассказывал о его жизни в последние годы, о болезни, похоронах. Незаметно разговор перешёл к внутреннему положению в государстве. Советский Союз рухнул, сельское хозяйство приходит в упадок. Чиновники и бандиты растаскивают промышленные предприятия, в стране появились безработные, а те, кто пока ещё не лишился работы, не получают за неё ни копейки:
– Международное положение сейчас сложное, - чётко выговаривал слова генерал-майор (и это не нравилось Зое) - американские военные базы размещены там, где хотя бы двадцать лет их быть не могло в принципе. Социалистические прежде страны вступили в НАТО. Либеральная интеллигенция стала не в меру активной. Свобода. Ни Гайдар, ни Чубайс, ни Лимонов не в состоянии помочь своей стране. Только мы работаем в обычном режиме, хотя и с переменным успехом.
Зоя согласно кивала головой. Она уже поняла, встреча эта связана с её бывшей работой. Будет задание. Какое?
– Я не думаю, - сказала тихо Зоя, - что вы потревожили меня, чтобы выпить чаю и вспомнить прошлое. Нельзя ли перейти к делу. Если я могу чем-то помочь, то обязательно сделаю это.
И, словно угадав её внутреннее состояние, Пичкиряев ответил:
– В нашей работе отставки не бывает. Разведчик готов служить своему Отечеству всегда.
Он показал Кораблиной фотографию, которая была переснята со старого снимка, явно увядшего от длительного хранения. Пожилая женщина сразу узнала Арину и тихо и грустно заговорила о том, что вместе они когда-то учились в Киевской разведшколе, прошли войну, часто вместе выполняли задания. Хотя Арина недолюбливала Зою, потому, что слишком брезгливо относилась к её уголовному прошлому. Дружбы не было, но в паре они работали отлично, закончили войну в Берлине, там и расстались навсегда - Зоя вернулась в Россию, Арина скрылась предположительно во Франции.
– Обстоятельства, которые вынудили ее сделать это, Вам, конечно, известны. Арина покинула нашу страну вместе со своим мужем, ведь ему вменялась измена Родине, а Вы отлично представляете себе, что это означает. Родину. Я сейчас все это говорю скорее для себя, чтобы как-то настроиться на предстоящий разговор. Ну, теперь, пожалуй, давайте перейдём к делу - предложила разведчица генералу.
Тот не заставил себя ждать:
– В Африке, к югу от Мадагаскара, лежит остров, всего лишь маленький клочок суши, на картах его не найти, если только на местных, и то не на всех. Такие островки часто привлекают туристов, любителей экзотики. Как поется в песне: бананы, кокосы, солнце, море и прочие составляющие.