Новые приключения Великолепной Пятерки
Шрифт:
Она двинулась дальше по дорожке, которая вилась по скалам. Тим, как всегда, бежал, делая вокруг нее круги. Остальные шли следом. Как тяжело было думать о том, что Джордж ждут весьма серьезные неприятности.
Они подошли к дому и зашагали по садовой дорожке.
Мистер Роланд увидел их из окна и сам открыл им дверь. Он поглядел на Джордж.
— Твой отец хочет видеть тебя в своем кабинете, — произнес учитель. Затем он повернулся к остальным с выражением досады на лице. — Вы почему ушли без меня? Я собирался пойти с вами.
— В самом деле, сэр?
— Джорджина, ты прошлой ночью заходила в кабинет? — спросил мистер Роланд, наблюдавший за тем, как Джордж снимает пальто и шапку.
— Я буду отвечать не на ваши вопросы, а на вопросы моего отца, — парировала Джордж.
— В чем ты действительно нуждаешься, так это в том, чтобы тебя хорошенько отшлепали, — заявил мистер Роланд. — И я бы это сделал, будь я твоим отцом!
— Но вы не мой отец, — ответила Джордж. Она направилась к двери в кабинет и открыла ее. В комнате никого не было,
— Отца здесь нет, — сказала Джордж.
— Он придет через минуту, — заметил мистер Роланд. — Входи и подожди его. А вы, все остальные, поднимайтесь наверх и вымойте руки перед обедом.
У детей, когда они поднимались по лестнице, было такое чувство, словно они предают Джордж. Им было слышно, как во дворе скулит Тимми. Он понимал, что его маленькая хозяйка в беде, и ему хотелось быть рядом с ней.
Джордж села на стул и стала глядеть на огонь, вспоминал, как прошлой ночью сидела там на коврике возле камина рядом с Тимом и растирала его мохнатую грудь. Какая глупость с ее стороны забыть про бутылочку масла!
В комнату вошел отец, нахмуренный и сердитый. Он сурово взглянул на Джордж.
— Ты была здесь прошлой ночью, Джордж? — спросил он.
— Да, была, — сразу же подтвердила девочка.
— Что ты тут делала? Ты знаешь, что детям запрещено входить в мой кабинет.
— Я знаю, — сказала Джордж. — Но, видишь ли, Тимми страшно кашлял, и я просто не в силах была это выносить. Поэтому около часа ночи я тихонько спустилась вниз, вышла на улицу и впустила его в дом. Твой кабинет был единственной комнатой, где было по — настоящему тепло, поэтому я расположилась тут и растерла ему грудь маслом, которое употребляет мама, когда она простуживается.
— Ты натирала собаке грудь камфорным маслом? — воскликнул в крайнем удивлении отец. — Какая безумная идея! Как будто это могло принести ей какую — то пользу!
— Мне это вовсе не казалось безумным, — возразила Джордж. — Наоборот, я считала это здравой идеей. И Тимми сегодня кашляет гораздо меньше. Прости, что я зашла в кабинет. Само собой разумеется, я ни до чего не дотронулась.
— Джордж, произошло нечто очень серьезное, — сказал отец, глядя на нее строгими глазами. — Некоторые из моих колб, которыми я пользуюсь для важных опытов, оказались разбитыми, и, что еще хуже, — пропали три страницы рукописи моей книги. Дай мне честное слово, что тебе ничего об этом не известно.
— Мне ничего об этом не известно, — сказала Джордж, прямо глядя в глаза отцу. При этом ее глаза были ярко — голубыми и очень чистыми. Он был твердо убежден, что Джордж говорит правду. Она не могла ничего знать о причиненном ущербе. Тогда куда же девались те страницы?
— Джордж, вчера, когда я ложился спать в одиннадцать часов вечера, все было в порядке, — сказал он. — Я перечитал эти три важные страницы и еще раз лично перепроверил все цифры. Сегодня утром их на месте не оказалось.
— Значит, их кто — то взял между одиннадцатью вечера и часом ночи, — сказала Джордж. — Я находилась тут с часа ночи до шести утра.
— Но кто мог их взять? — спросил отец. — Окно, насколько я знаю, было закрыто. И никто, кроме меня, не знает о том, как важны эти три страницы. Чрезвычайно странно!
— По всей вероятности, об этом знал мистер Роланд, — медленно проговорила Джордж.
— Не говори вздор! — воскликнул отец. — Даже если бы он понимал, насколько они важны, он не взял бы их. Он очень порядочный человек. Кстати, это напомнило мне кое о чем. Ты почему не была сегодня утром на занятиях?
— Я больше не стану заниматься с мистером Роландом, — ответила Джордж. — Я его просто ненавижу!
— Джордж! Я запрещаю тебе говорить в таком тоне! — заявил отец. — Уж не хочешь ли ты, чтобы я вообще велел тебе распрощаться с Тимом?
— Нет, не хочу, — отозвалась Джордж, ощутив слабость в коленях. — И я не считаю справедливым снова и снова заставлять меня что — то делать, грозя мне потерей Тимоти. — Если… если… ты только сделаешь что-нибудь в этом роде, я… я… убегу из дома или придумаю что-нибудь другое.
Слез в глазах Джордж не было. Она сидела очень прямо и вызывающе глядела на отца. «Как с ней все же трудно!» — вздохнул про себя отец и вспомнил, что его в детстве тоже называли «трудным ребенком». Может быть, Джордж пошла в него? Она могла быть такой покладистой и милой, и вот на тебе — совершенно невыносимая девочка!
Отец не знал, что ему делать с Джордж. Он решил, что, пожалуй, следует посоветоваться с женой. Он встал и подошел к двери.
— Оставайся здесь, я через минуту вернусь. Хочу поговорить о тебе с матерью.
— Только, пожалуйста, не говори обо мне с мистером Роландом, ладно? — сказала Джордж, совершенно уверенная в том, что учитель порекомендует самым суровым образом наказать ее и Тимми. — Ах, папа, если бы только Тимоти был прошлой ночью в доме и спал, как всегда, в моей спальне, он учуял бы того, кто украл твой секрет, тогда он бы залаял и разбудил весь дом!
Отец ничего ей не ответил, но он знал, что сказанное Джордж справедливо. Тимми никому бы не позволил проникнуть в кабинет. Странно, что он не залаял ночью, если кто — то снаружи пробрался в кабинет через окно. Правда, он находился в другом конце дома и, может быть, ничего не слышал.
Дверь закрылась. Джордж неподвижно сидела на стуле, устремив глаза на каминную полку, где стояли часы, отсчитывающие время. Она была очень несчастна. Все, ну решительно все складывалось не так, как надо!