Новые стихотворения (1891-1895)

Мережковский Дмитрий Сергеевич

И любовь, любовь в моих очах.

Я люблю безумную свободу:

Выше храмов, тюрем и дворцов,

Мчится дух мой к дальнему восходу,

В царство ветра, солнца и орлов.

А внизу меж тем, как призрак темный,

Посреди ликующих глупцов

Я иду, отверженный, бездомный

И бедней последних бедняков.

1894

МАРТ

Больной,

усталый лед,

Больной и талый снег…

И все течет, течет…

Как весел вешний бег

Могучих мутных вод!

И плачет дряхлый снег,

И умирает лед.

А воздух полон нег,

И колокол поет.

От стрел весны падет

Тюрьма свободных рек,

Упрямых зим оплот, —

Больной и темный лед,

Усталый, талый снег…

И колокол поет,

Что жив мой Бог вовек,

Что Смерть сама умрет!

Март 1894

ПЕСНЯ ВАКХАНОК

Певцы любви, певцы печали,

Довольно каждую весну

Вы с томной негой завывали,

Как псы на бледную луну.

Эван-Эвоэ! К нам, о младость.

Унынье — величайший грех:

Один есть подвиг в жизни — радость,

Одна есть правда в жизни — смех.

Подобно теплой, вешней буре,

Мы, беспощадные, летим.

Наш вечный смех — как блеск лазури,

Мы смехом землю победим.

Смирим надменных и премудрых.

Скорее — к нам, и, взяв одну

Из наших дев змеинокудрых,

Покинь и скуку, и жену.

Ханжам ревнивым вы не верьте

И не стыдитесь наготы.

Не бойтесь ни любви, ни смерти,

Не бойтесь нашей красоты.

Эван-Эвоэ! К нам, о младость.

Унынье — величайший грех:

Один есть подвиг в жизни — радость,

Одна есть правда в жизни — смех.

Подобны смеху наши стоны.

Гряди, всесильный Вакх, дерзай,

И все преграды, все законы

С невинным смехом нарушай.

Мы нектор жизни выпиваем

До дна, как боги в небесах,

И смехом смерть мы побеждаем

С безумьем Вакховым в сердцах.

3 июля 1894

Ольгино

ЛЕВ

Как хищный лев, пророк блуждает

И, вечным голодом томим,

Пустыню мира пробуждает

Рыканьем царственным своим.

Не робкий девственный мечтатель,

Он — разрушитель и творец,

Он — ненасытный пожиратель

Всех человеческих сердец.

Бегут

шакалы и пантеры,

Когда услышат львиный рев,

Когда он выйдет из пещеры,

Могуч и свят, как Божий гнев.

И благодатный, и суровый,

Среди безжизненных песков,

Встречает солнце жизни новой

Он на костях своих врагов.

1894

ПРИЗНАНИЕ

Не утешай, оставь мою печаль

Нетронутой, великой и безгласной,

Обоим нам порой свободы жаль,

Но цепь любви порвать хотим напрасно.

Я чувствую, что так любить нельзя,

Как я люблю, что так любить безумно,

И страшно мне, как будто смерть, грозя,

Над нами веет близко и бесшумно…

Но я еще сильней тебя люблю,

И бесконечно я тебя жалею, —

До ужаса сливаю жизнь мою,

Сливаю душу я с душой твоею.

И без тебя я не умею жить.

Мы отдали друг другу слишком много,

И я прошу, как милости у Бога,

Чтоб научил Он сердце не любить.

Но как порой любовь ни проклинаю —

И жизнь, и смерть с тобой я разделю.

Не знаешь ты, как я тебя люблю,

Быть может, я и сам еще не знаю.

Но слов не надо: сердце так полно,

Что можем только тихими слезами

Мы выплакать, что людям не дано

Ни рассказать, ни облегчить словами.

6 июля 1894

Ольгино

ТИТАНЫ

К мраморам Пергамского жертвенника

Обида! Обида!

Мы — первые боги,

Мы — древние дети

Праматери Геи, —

Великой Земли!

Изменою братьев,

Богов Олимпийцев,

Низринуты в Тартар,

Отвыкли от солнца,

Оглохли, ослепли

Во мраке подземном,

Но все еще помним

И любим лазурь.

Обуглены крылья,

И ног змеевидных

Раздавлены кольца,

Тройными цепями

Обвиты тела, —

Но все еще дышим,

И наше дыханье

Колеблет громаду

Дымящейся Этны,

И землю, и небо,

И храмы богов.

А боги смеются,

Высоко над нами,

И люди страдают,

И время летит.

Но здесь мы не дремлем:

Мы мщенье готовим,

И землю копаем,

И гложем, и роем

Когтями, зубами,

И нет нам покоя,

И смерти нам нет.

Источим, пророем