Новые стихотворения (1891-1895)
Шрифт:
И любовь, любовь в моих очах.
Я люблю безумную свободу:
Выше храмов, тюрем и дворцов,
Мчится дух мой к дальнему восходу,
В царство ветра, солнца и орлов.
А внизу меж тем, как призрак темный,
Посреди ликующих глупцов
Я иду, отверженный, бездомный
И бедней последних бедняков.
1894
МАРТ
Больной, усталый лед,
Больной и талый снег…
И все течет, течет…
Как весел вешний бег
Могучих мутных вод!
И плачет дряхлый снег,
И умирает лед.
А воздух полон нег,
И колокол поет.
От стрел весны падет
Тюрьма свободных рек,
Упрямых зим оплот, —
Больной и темный лед,
Усталый, талый снег…
И колокол поет,
Что жив мой Бог вовек,
Что Смерть сама умрет!
Март 1894
ПЕСНЯ ВАКХАНОК
Певцы любви, певцы печали,
Довольно каждую весну
Вы с томной негой завывали,
Как псы на бледную луну.
Эван-Эвоэ! К нам, о младость.
Унынье — величайший грех:
Один есть подвиг в жизни — радость,
Одна есть правда в жизни — смех.
Подобно теплой, вешней буре,
Мы, беспощадные, летим.
Наш вечный смех — как блеск лазури,
Мы смехом землю победим.
Смирим надменных и премудрых.
Скорее — к нам, и, взяв одну
Из наших дев змеинокудрых,
Покинь и скуку, и жену.
Ханжам ревнивым вы не верьте
И не стыдитесь наготы.
Не бойтесь ни любви, ни смерти,
Не бойтесь нашей красоты.
Эван-Эвоэ! К нам, о младость.
Унынье — величайший грех:
Один есть подвиг в жизни — радость,
Одна есть правда в жизни — смех.
Подобны смеху наши стоны.
Гряди, всесильный Вакх, дерзай,
И все преграды, все законы
С невинным смехом нарушай.
Мы нектор жизни выпиваем
До дна, как боги в небесах,
И смехом смерть мы побеждаем
С безумьем Вакховым в сердцах.
3 июля 1894
Ольгино
ЛЕВ
Как хищный лев, пророк блуждает
И, вечным голодом томим,
Пустыню мира пробуждает
Рыканьем царственным своим.
Не робкий девственный мечтатель,
Он — разрушитель и творец,
Он — ненасытный пожиратель
Всех человеческих сердец.
Бегут шакалы и пантеры,
Когда услышат львиный рев,
Когда он выйдет из пещеры,
Могуч и свят, как Божий гнев.
И благодатный, и суровый,
Среди безжизненных песков,
Встречает солнце жизни новой
Он на костях своих врагов.
1894
ПРИЗНАНИЕ
Не утешай, оставь мою печаль
Нетронутой, великой и безгласной,
Обоим нам порой свободы жаль,
Но цепь любви порвать хотим напрасно.
Я чувствую, что так любить нельзя,
Как я люблю, что так любить безумно,
И страшно мне, как будто смерть, грозя,
Над нами веет близко и бесшумно…
Но я еще сильней тебя люблю,
И бесконечно я тебя жалею, —
До ужаса сливаю жизнь мою,
Сливаю душу я с душой твоею.
И без тебя я не умею жить.
Мы отдали друг другу слишком много,
И я прошу, как милости у Бога,
Чтоб научил Он сердце не любить.
Но как порой любовь ни проклинаю —
И жизнь, и смерть с тобой я разделю.
Не знаешь ты, как я тебя люблю,
Быть может, я и сам еще не знаю.
Но слов не надо: сердце так полно,
Что можем только тихими слезами
Мы выплакать, что людям не дано
Ни рассказать, ни облегчить словами.
6 июля 1894
Ольгино
ТИТАНЫ
К мраморам Пергамского жертвенника
Обида! Обида!
Мы — первые боги,
Мы — древние дети
Праматери Геи, —
Великой Земли!
Изменою братьев,
Богов Олимпийцев,
Низринуты в Тартар,
Отвыкли от солнца,
Оглохли, ослепли
Во мраке подземном,
Но все еще помним
И любим лазурь.
Обуглены крылья,
И ног змеевидных
Раздавлены кольца,
Тройными цепями
Обвиты тела, —
Но все еще дышим,
И наше дыханье
Колеблет громаду
Дымящейся Этны,
И землю, и небо,
И храмы богов.
А боги смеются,
Высоко над нами,
И люди страдают,
И время летит.
Но здесь мы не дремлем:
Мы мщенье готовим,
И землю копаем,
И гложем, и роем
Когтями, зубами,
И нет нам покоя,
И смерти нам нет.
Источим, пророем