Новые свитки. Часть первая

Москвин Антон

– На подушке?

– Он не на подушке.

– Ужас.

– Заткнись!

– Ужасные.

– Все россияне?

– Ну разумеется.

– Вот гад! Прям Роберто Карлос.

– Я думаю, что не все.

– Совершенно верно…

– Ерундой вы все страдаете.

– Из системы.

– «Марш из системы!» напиши.

– Из системы.

– Плач, плач, Антон. Это реклама.

– Ужас.

– Ты ушёл? Всё?

– У него попа болит.

– Исус.

– Да

ты свидетель!

– Ужас.

– Стефан.

– Вы забыли – Александр.

– Что?

– Овца. Элизабет. Пардон, пардон. Нет, останусь. Как вам переводчик?

– У него нет права писать. Он вообще ребёнок.

– Excuse me?

– Он опять экскьюз ми пишет.

– Император.

– Ас, ас.

– Авианосец.

– Антон, ты авианосец?

– Я тебя укушу.

– Ужас.

– Лекарство дай.

– Нас четырнадцать?

– Четырнадцать?!

– Она сверху открывается.

– Перерыв на кефир.

– С удовольствием!

– Вот именно! Невозможно!

– Извини, уже пора новую главу выкладывать.

– Вот ты стерва!

– Мне кажется, она это намеренно.

– Пригнись.

– Стебём за гитару.

– Что не так с гитарой?!

– Струна.

– Какая?

– Шестая.

– Шестая новая абсолютно. Что с ней не так?

– Может, вам объяснить?

– Конечно. Я жду.

– Не дождётесь.

– Я поняла, о чём ты.

– Пожалуйста.

– Ужжас.

– Найдите мне ножки.

– Зарядили. Мы готовы уже полжизни.

День тридцать седьмой

– Погнали.

– Аминь.

– Да, он серьёзно.

– Их порезать надо.

– Эй, брат, не спеши.

– Аф!

– Записано.

– Журналист какой-то, не знаю.

– Каюк.

– Заплати.

– Что Зойке скажешь? Возьми на веревку.

– На самом деле он неадекватный.

– Адекватный.

– Это круто.

– Ну и жизнь у нас, у демонов.

– Что, прости?

– Наиграно.

– Да.

– Не пережить. Истец.

– Восемь лет осталось.

– Ужас.

– Я люблю. Да, я люблю.

– Антона?

– Конечно.

– Пофиг.

– Ужас.

– На досуге на парашюте.

– А за чей счёт парашют?

– Ну и возраст.

– Я рождена.

– Что?

– Ужас смертельный.

– Я развожусь.

– Ах! Ну и разводись.

– Колбаса.

– О Ужас. Иисус.

– Вот зараза.

– Чё такое?

– Надо пить по-домашнему? Сказала? Вот так.

– Сепаратист. Погнали.

– А погнали. Все с носом.

– И с волосами. Там, должно быть, девушка. Не дают.

– Аминь. Он держит.

– Да прям, он нам подходит.

– Правильно.

– Интересная книга получается.

– Всю жизнь?

– Но не для меня.

– Надо разузнать.

– Кто тут стерва?

– Привыкнешь.

– Оригато.

– Yes.

– Пора валить отсюда.

– Сколько демонов… свежих.

– Сейчас заряжу.

– Не трогай – опять ненавидеть будет. Вдруг там Антоша?

– Ужас.

– Крестец.

– Александр!

– Шо?

– Это болезнь какая-то.

– Всё, я погиб. Он на Земле.

– Огонь!

– Кто ты?

– Ужас.

– Зной. Ночью подыграю.

– Чушь. Дурацкий начальник.

– Правда, нам каюк.

– Там Всемогущий Создатель есть? Хотела бы его услышать.

– Увековечь, поняла?

– Поняла.

– Он сатана?

– Хуже.

– Взятка.

– Взятка зачем?

– Где Помпиду?

– Вот понаехали.

– Александр.

– Чего?

– Понял.

– Мужики, он сатанист.

– Ой, мне плохо.

– Что ты пишешь? Курам на смех.

– Если хотя бы куры прочитают – уже хорошо.

– Сама догадалась? Женщина догадалась.

– Мастер.

– Я мастер?

– Молчи.

– Да, Санёк.

– Сейчас буду увековечивать.

– В мраморе?

– В электроне.

– Чё пишешь?

– Книгу пишу про непростую жизнь с голосами.

– Понятно.

– Кто у тебя дедушка?

– Он электрон.

– Санэпидстанция.

– Я не божий дух.

– «Я не божий дух» написала?

– «Ангел» напиши.

– Написала.

– Да напрасно, она же свидетель.

– ДТП на Варшавке.

– Взаимно.

– Конец.

– Ужас.

– Спать.

– Ужжас.

– Чист. Почти на всю страну.

– Кто это?

– Так дешевле.

– Да ну? Он отмороженный. Но прям по сердцу.

– Он, собачка, великий.

– Здрасьте. Он же в аду.

– Что он пишет?

– Где источник?

– Подо мной, по-моему.

– Где нервы? Пойдём в полицию.