Новые земли

Пастырь Роман

— Это показатель, да, — фыркнула Кая.

— Могу не рассказывать.

— Всё, твоя рабыня послушно заткнулась, — зажала она себе рот.

Как ребенок. И чего её так кроет? Рада, что дорвалась до чего-то нового? Неизвестность нервы щекочет?

— Думаю, их деятельность связана с грубой физической работой. Которая нам тоже предстоит. — Кая порывалась сказать что-то ещё, но всё же удержалась. — Покровы у всех тоже одинаковые. Не увидел я никаких уникальных знаний, вложенных в них. Типичные решения, пусть и сильнее, чем у рядового солдата в

нашей бывшей армии.

— Получается, их никто не обучает.

— А зачем обучать рабов? — удивился я. — Поэтому и говорю, их путь ущербный. Не стоит на него равняться. Один из них попытался применить таинство против меня, но что это такое, я разглядеть не успел.

— Больше ты ничего не заметил?

— А ты?

Заметил-то я много чего, но не выдавать же сразу всё? Пусть Кая тоже делится.

— К нам не приходили дороманцы.

— Ага, — согласился я. — Никого похожего на горцев или жителей пустынь. Либо ассимилировались, либо мы столкнулись с местными.

— Бесит, что мы так мало знаем.

— Скоро это исправим, — пообещал я. — Всё, хватит болтать. Идём работать.

Глава 3. Изучение

У всего есть цена. Я смог создать новый покров, но убил на это всю ночь. Что странно, наутро чувствовал себя при этом разбитым. Чего быть не должно. Пару суток не спать с моей закалкой — это простая задача, а не смертельный вызов. Настолько странно, что закралось подозрение, что не в этом причина. А когда вся наша группа пожаловалась, что у всех одно и то же, стало понятно, что это следствие перехода на новые земли.

Не критично, на ногах стоять получается, но ощущение, как будто неделю тяжело болел и пошёл на поправку, но ещё не дошёл. Руки подрагивают, одышка быстро появляется, в голову словно песка набили.

Как солнце встало, приготовили нехитрый завтрак и провели полноценную разминку, заставляя организмы проснуться.

— Мы точно вчера не пили? — выражала недовольство Кая. — Нет у меня сил тянуться. Отстань.

Я её проигнорировал. Знал, что Кая может бурчать, но всё равно сделает. Особенно когда Хала, воспользовавшись этой её слабостью, начала разминаться с удвоенной силой.

Разминка помогла отчасти. Но драться я бы сейчас ни с кем не хотел. Жаль, что у нас нет возможности отлежаться неделю в комфортных условиях. Нужно срочно разбираться, куда попали и что происходит.

Поэтому, закончив с разминкой, отправились исследовать окружающие территории.

— Считайте, что мы на боевом задании, на вражеских землях. Каждый встречный — потенциальный враг, поэтому бдительности не теряем. Дважды смотрим себе под ноги. Держимся подальше от стеблей, — провёл я короткий инструктаж.

— А если дойдет до боя, ты сможешь как вчера? — поинтересовалась Кая.

— Я бы на это не рассчитывал.

— Поэтому лучше не нагнетать, — заметила Хала.

— Тогда предлагаю на твою симпатичную мордашку надеть мешок. Мою-то красоту ничем не спрятать.

Хала фыркнула, Кая довольно сверкнула глазами, а я едва заметно улыбнулся. Единственный, кто остался серьезным, — Резано. Взгляд в себя у него был направлен. Всё утро прислушивается к ощущениям. У каждого из нас покровы исчезли. Старой версии. Я-то смог создать новый, но… Это как щит из соломы. Может, один удар и выдержит, но дальше рассыплется. Резано же… Без рук, в смысле без оригинальной руки и призрачных, без всех таинств он наверняка считал себя одной из самых бесполезных единиц в нашем отряде. Что легко читалось в его нахмуренных бровях, поджатых губах и напряженных плечах.

— Резано! — резко крикнул я.

Тот вздрогнул и непонимающе уставился на меня.

— Да так, показалось, — ответил я неопределенно. — Показалось, что на боевом задании ты предаёшься неуместной рефлексии.

— Как освоимся здесь, — посмотрела на него Кая, да и на Халу глянула, — обещаю, я вас так напою…

— Отставить неуместные мечтания, — взял я командирский тон. — Выходим в лес. Изучаем местность. Ищем рабов и подглядываем.

Кая там что-то пробурчала про извращенца и подглядывания, но я сделал вид, что не услышал.

***

Вскоре, засев в кустах, наблюдали за тем, как рабы выходят из деревни. Всего человек сорок, преимущественно мужчины. Женщин всего пара была, и шли они без оружия. Но это ничего не значило. Не у всех мужчин были молоты-дрыны. Не каждый может себе позволить? Видимо, так.

Заметил я среди людей и тех, кто походил на дороманцев. Человек пять от силы. Может, восемь, но в троих я не уверен. Ведь что отличает дороманцев… Горцы выглядели как угрюмые бородатые мужики. Песчаники любили скрывать лица, были смуглы и все поголовно черноволосы. Как-то маловато признаков, чтобы утверждать наверняка. Из отмеченных мною один был стариком. Не дряхлым, но уже и не полным сил мужчиной. Молодых, кроме пришедшего с нами дороманца, не было.

И что это значит? Дороманцы сюда своих десятилетиями отправляли. Н-да… По десять человек каждые десять лет. Сколько живут рабы? Как часто умирают? Где, в конце концов, та толпа дороманцев, которые захотят нам подгадить? Я смотрел и не находил ответа. Точнее, находил. Гипотезы. Часть дороманцев могли погибнуть. Другая часть — выбиться из рабов и отправиться в другие места. Третий вариант — это не единственное место с рабами. Всего в дереве человек пятьдесят живет. Не может же быть такого, что это все рабы на все окрестные земли. Или может?

Как же бесит собственное невежество.

Отряд я поднял с первыми лучами солнца. Разминка и завтрак у нас меньше часа заняли. Ещё сюда шли. Как раз в час и уложились. Солнце к этому моменту нижним краем ещё касалось горизонта. Чего достаточно, чтобы лес перестал выглядеть зловещим и превратился в самый обычный. Про себя я отметил, во сколько рабы на дело выходят. Им так удобнее или безопаснее? Ещё один вопрос, который пока оставался без ответа.

— Так… — поднялся я из кустов. — Кто и что заметил?