Новые земли

Каменистый Артем

– А ты попробуй исправиться.

– Да мне проще жить вечно, чем исправляться. Рогов, сколько мы там проторчали?

– Если верить часам, сорок две минуты.

– Выкинь свой ржавый будильник, моя гулящая жена, объясняя причину позднего возвращения домой, врала раз в сто меньше, чем он.

– Вообще-то мне тоже кажется, что проторчали в пустыне куда дольше, но часы в порядке. Да и по солнцу посмотри.

– Рогов, я ничего не вижу, глаза будто песком засыпало.

– Это пройдет, – потерянным голосом произнесла Кэт. – Мнардир говорил, что глаза от жара Гриндира

больше всего страдают.

– Ты чего такая печальная? – спросил Киря.

– Устала. Мы все сильно устали.

– Ну да, устали все, с этим не поспоришь, но с тобой что-то совсем неладное. Расстроилась, что камня не добыли? Ну так это всего лишь пробный заход – разведка, не больше. Зашли, посмотрели, как оно, прикинули, что нужно доработать. Рогов, ты какие выводы сейчас сделал?

– По-моему, вывод совершенно очевиден – кричать там нельзя. У меня до сих пор легкие отойти не могут.

– Вот! Умеешь подмечать главное, когда оно и тебя касается. Орать там точно нельзя, легкие и без криков в таком пекле прожариваются. Кэт, спроси этого ученого папуаса – мне кажется, что он или недоговаривает важное, или его склероз попутал. Там именно кричать надо или можно без криков шуметь? Вот такой вопрос меня волнует. Спроси его. Уточни именно по звукам, это всем интересно, второй раз мы такого концерта не переживем.

Кэт устало поговорила с Мнардиром, державшимся на удивление бодро. Должно быть, и правда привычен к условиям Гриндира.

Наконец обратилась к остальным:

– Извините, я, получается, не совсем правильно переводила. Мнардира местами очень трудно понять, он много лишнего говорит, а о важном забывает упоминать.

– Никто тебя не винит, – успокоил девушку Рогов. – Говори, что сейчас узнала?

– Да почти ничего. Он тоже говорит про крики. Но вроде кричат редко, только в азарте, когда уже видят, что скорпион заинтересовался.

– А до этого что за звуки издают? Как приманивают?

– Я так поняла, что используют какие-то инструменты. Вроде труб и барабанов. Еще можно бить по металлу, звон хорошо слышно издали.

– Трубу можно попробовать сделать, – предложил Грач.

– Может, сразу саксофон? – скептически хмыкнул Киря. – Мы труб делать не умеем, мы их готовые покупаем.

– Я в детстве свистульки вырезал, – мечтательно произнес уставившийся в небеса Палач. – Ставили их на огородах, ветер дул – они свистели, птиц отпугивали.

– Свистулька от ворон тут не прокатит, – Киря покачал головой. – Может, и правда барабан попробовать?

– Можно свалить пень трухлявый, – предложил Толик. – Внутри у них все сгнивает, а снаружи дерево остается. Попробовать по нему постучать, должно громко получиться. Нести его нетяжело.

– Барабан лучше, – возразил Киря, но тут же признал: – Только там небось свои хитрости есть, я понятия не имею, как нормальные барабаны делаются. Но пень твой развалится быстро, разве что найти такой, чтобы покрепче.

Толик указал на щит, который лежал на земле – Палач не стал тащить в пустыню столь тяжелую деталь амуниции:

– Смотрите, это щит хайтов. И он не обит бронзой, просто на нем большая бронзовая пластина. Толстая вроде и держится на гвоздиках. Осторожно отодрать, подвесить и постучать. Должно хорошо зазвенеть.

– Может, и сработает, – согласился Киря. – Колокола церковные раньше как раз из бронзы отливали, это я точно помню.

– Палач? – спросил Рогов. – Ну ты как, пожертвуешь щитом для такого дела? Попробуем снять аккуратно, потом вернем на место.

– Да хоть в костре его сожгите, – легко согласился тот. – Лишь бы сработало.

– Свистульки твои тоже могут пригодиться, – добавил Киря.

– Зачем? Они и правда негромкие, не нужны нам такие.

– Но вырезать-то сможешь?

– Смогу, конечно, и вас тоже научу вырезать. Это просто.

– Поставим парочку на шестах, воткнем на чучеле. Прибежит скорпион, а тут такая образина стоит, машет лапами и свистит в две свистульки, как главный мент района. Я бы на его месте точно рассердился и на нас уже смотреть не стал.

– Ну а барабан из трухлявого ствола сделаем? – не успокаивался Толик.

– Сделаем, – кивнул Рогов. – Все методы надо перепробовать. Сейчас спустимся к лагерю, чуть дух переведем – и возьмемся за дело. И давайте второй заход на завтра перенесем. А сегодня поставим у Гриндира пару наблюдателей с биноклем. Пусть походят вдоль границы, посмотрят. Может, засекут, где эти скорпионы бродят, это здорово все упростит.

Глава 4

Ничего похожего на алмазного скорпиона наблюдатели не заметили. Но это не повод отчаиваться – ведь Мнардир уверял, что они ведут ночной образ жизни. При свете дня могут выбраться из песка, только если их как следует раздразнить громкими звуками, все прочие факторы игнорируют.

По крайней мере другие способы выманивания ему неизвестны.

А они, несомненно, есть. У всех охотников за сидами имеются свои секреты, которыми они не делятся с конкурентами. У кого-то принята одна тактика, у кого-то другая, совершенно не похожая. У туземцев скрытность в таких вопросах в порядке вещей.

Так что земляне, возможно, с чучелом и прочим изобретают велосипед, на котором уже давно катаются отряды продуманных охотников за самыми ценными сидами.

Но Рогов верил, что земляне первые на этом пути. Они ведь не просто технологически грамотнее, у них голова работает иначе. Вон Мнардир даже до зонта додуматься не мог, в дикий восторг пришел, а ведь ничего сложного тут нет – мысль очевидная.

Для землянина очевидная.

Технологии подразумевают и новый уровень мышления. А откуда он возьмется у местных? Если судить по быту туземок и рассказам, их мир едва добрался до уровня раннего Средневековья. Земляне нищие и голые, но у них есть знания и кое-что принесенное из руин их погибшего города. Все это дает надежду на успешную и бескровную охоту.

Барабан из куска трухлявого ствола вышел так себе. Некоторая гулкость присутствовала, особенно если лупить тяжелым от всей души, но вряд ли эти звуки разнесутся далеко по пустыне. Бросать этот проект не стали: даже несильный шум лишним не будет.