Новый Адам. Футурологический триллер. Книга первая: Священный куб, или Реквием по угасшей потенции
Шрифт:
О каком доме можно думать, когда прошло десять тысяч лет? Мысль о том, что от его городской квартиры и дачи наверняка не осталось никаких следов, огорчила. Сколько вложено бабла в эту чёртову дачу! Сколько памятников архитектуры пришлось загубить, чтобы достроить двухэтажный особняк на берегу Ладоги с сауной и бассейном, как у людей. Всё пошло прахом. Ради чего старался? А квартира в Питере: три комнаты, кухня, джакузи, два сортира, эксклюзивная мебель, навороченная ауди и видео техника, электрическая духовка с конвекцией, кофеварка для молотого капсюльного кофе, супердорогой аэрогриль, который позволяет жарить с помощью горячего воздуха, поэтому блюда получаются хрустящими снаружи и нежными внутри! А домик на Кипре – скромный, всего за триста пятьдесят тысяч баксов, в километре от моря, но такой уютный!
Интересно, когда чиновник попадает в рай, ему предоставляют эквивалентную недвижимость или поселяют в какой-нибудь хижине на общих основаниях? А может чиновник попасть в рай?
Может, если у него хватит бабла! Подкупить Бога нельзя, но Он много не требует, достаточно покаяться. Бог милостив, простит грешника. А уж с ангелами в раю всегда можно договориться. В этом Мудров не сомневался. Он не верил в Бога, но был уверен, что с сотрудниками его аппарата найдет общий язык. И с этими уродами тоже сумеет поладить…
Между тем, Главный продолжал вещать:
– Мы перевезём вас в другое помещение, где создали более привычные для вашего времени условия и даже приготовили небольшой сюрприз…
– Я есть хочу, – перебил его Мудров.
– С питанием возникли проблемы, – признался монстр. – Диетологи никак не могут подобрать и синтезировать подходящие для вашего организма продукты. Так что некоторое время придется кормить вас во сне.
– Почему во сне? – удивился Мудров.
– Чтобы лишний раз не травмировать вашу психику, – пояснил Главный. – В тех же целях прошу предоставить возможность завязать глаза на время транспортировки.
– А это зачем?
– Тоже, чтобы не шокировать вас. Вы не первый размороженный, с кем мы имеем дело, поэтому наши специалисты предусмотрели некоторые меры предосторожности в ваших же интересах.
Последняя новость Мудрова обрадовала.
– Вы ещё кого-то откопали?
– Да.
– Хочу их видеть.
– Всему свое время. Такая возможность вам представится. Те двое, которых нам удалось оживить до вас, не прошли адаптацию. Первый умер от инфаркта сразу, как только открыл глаза и увидел нашего сотрудника. Второй сошел с ума, когда его перевозили из медицинской лаборатории в специально приготовленные апартаменты. Сейчас оба в реанимации. Мы обязательно организуем встречу, как только приведём их в норму.
Один из ассистентов подкатил инвалидную коляску, мало чем отличавшуюся от тех, что были в его время. Мудров послушно уселся в неё и позволил завязать глаза. Непонятно откуда взявшиеся ремни приковали запястья к поручням.
В том, что десятитысячелетнего старца перевозили из одного помещения в другое в инвалидной коляске, не было ничего обидного.
6
Его долго везли по коридорам, потом подняли в лифте и снова везли по коридорам. Наконец остановились и закатили в помещение с такими же неприятными запахами, что и в лаборатории.
Когда с глаз сняли повязку, Мудров обомлел.
Тюремные камеры, в которых содержат проколовшихся чиновников его ранга, в сравнении с этим убогим жилищем, выглядели более уютными и комфортабельными. Однажды Мудрову по недоразумению пришлось провести сутки в элитной одноместной КПЗ, о чём он вспоминал с содроганием сердца. Там были изолированный умывальник, душ и туалет. В комнате – полуторная кровать с теплым одеялом и свежими простынями, мягкий диван, кресло на колёсиках, покрытый зеленым сукном дубовый стол, магнитофон, телевизор и кондиционер, холодильник. В этом узилище, по габаритам и планировке абсолютно идентичном предыдущему, в красном углу стоял антикварный аналой, в противоположном углу – унитаз без крышки. Возле одной стены лежал надувной матрас со стеганым одеялом, у другой стены стояла больничная тумбочка, возле неё – грубо сколоченный табурет. На тумбочке сидел здоровенный лысый котяра породы сфинкс, а над ним висела репродукция знаменитой картины Казимира Малевича.
Четвероногий друг по несчастью удостоил Мудрова жалобным взглядом, в котором читались невыносимые душевные муки. Адам Александрович ответил тем же. Он терпеть не мог никакой живности, особенно не любил собак и кошек. Один из них был здесь лишним, однако, в отличие от сопровождавших монстров, эта сморщенная скотина напоминала о прошлом, да и выглядела куда симпатичней.
«С котом придется поладить, но если будет срать где попало, удавлю», – подумал Мудров.
Котяра, словно прочитав его мысли, спрыгнул на пол, подошёл с опаской, ласково потёрся о ногу, потом запрыгнул на унитаз и демонстративно пустил в него горячую струю.
«Поладим», – подумал Мудров.
– Это и есть наш сюрприз, – сообщил Главный, указав на кота.
Вместе с Главным в комнату вошёл еще один урод. Двое по пути куда-то исчезли.
– А получше номера у вас нет? – поинтересовался Мудров, ещё раз окинув комнату потухшим взглядом. Только сейчас он обратил внимание, что противоположная от двери тёмная стена скошена под острым углом и в отличие от остальных, похоже, стеклянная.
– Поверьте, это одно из лучших жилых помещений во всей пирамиде, – стал оправдываться Главный. – Когда наступит утро, вы сможете любоваться из окна великолепным пейзажем. Кроме того, мы постарались воссоздать меблировку, характерную для вашей эпохи, и даже доставили из хранилища раритетов этот шедевр древнерусской живописи.
Он указал рукой на картину.
– Это подлинник, картина вашего знаменитого современника Леонардо Буонарроти, называется «Окно в Космос».
– Но это же «Чёрный квадрат» Малевича, на мой взгляд, самое тупое и наглое произведение авангардного искусства, породившее огромное количество обсуждений и различных домыслов, – возмутился Мудров. – К тому же, наверняка, всего лишь одна из многочисленных копий, потому что оригинал хранится в Третьяковской галерее. Его примерная стоимость в моё время, согласно исследованиям аукциона Sotheby’s, составляла от одного миллиарда двухсот сорока миллионов до одного миллиарда пятисот миллионов рублей, хотя картина не продавалась.
«Всё-таки полезно спать с болтливыми искусствоведшами, – подумал Мудров. – Общение с ними даже в постели расширяет кругозор».
Он вспомнил свою давнюю приятельницу, работавшую в Эрмитаже и просвещавшую его в перерывах между сексуальными упражнениями. Конечно, и без её помощи Мудров знал о Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти, Казимире Малевиче и много ещё о ком. Но его знания, почерпнутые из популярных источников, были поверхностными, а Ника, миниатюрная блондиночка со вздернутым носиком и попкой с кулачёк, их углубляла и расширяла. Поэтому он с ней дружил много лет, регулярно водил в дорогие рестораны и трахал старательно, хоть и не любил низкорослых и костлявых худышек.