Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
51:12–16 Угнетенные утешены. 12–14 Сам Господь (Я, Я Сам…) — основание для утешения, одновременно как Творец, в противоположность простым тварям, и как Бог завета (15—16) (Бог твой… Мой народ), Который расценивает Свой призыв к Израилю как венчающую славу, а не как деградацию в поразительном перечислении небо… земля… Сион. Отметим, что в последней фразе ст. 16 Сион обозначает сам народ. Ст. 16 напоминает обязанности Раба в 49:2; и на самом деле основное призвание Израиля заключается в том, чтобы быть носителем Божьих слов.
51:17–25 Поменялись местами. Местоимение во всем отрывке стоит не во множественном числе, но в единственном числе женского рода, что означает постоянную персонификацию Израиля как отчизны (см. коммент. к ст. 16). Основной смысл всех метафор заключен в метафоре о чаше или «чаше опьянения», означающей переход ее к другому владельцу (17, 22), в то время как в ст. 18, 23 отсутствие поддержки и падение ниц, а также уподобление загнанной серне в ст. 20 живо передают скорби и жестокости, сопутствующие поражению. Описание всех улиц (20), по углам которых лежат умирающие, оставило свой след в тексте Плача Иеремии (ср., напр.: Пл. Иер. 2:11–12,19,21).
52:1—10 Добрые вести о мире. 1—2 Призыв Господа Восстань, восстань напоминает Израилю его собственную молитву в 51:9, и это повторение здесь — лучший ответ. Ср. похожий ответ нашего Господа в Мк. 9:22—23. 3—5 Основным назначением этих стихов было очистить метафору искупления от каких–либо намеков на коммерческую сделку. Как выясняется в 50:1, правители Израиля не имеют никаких прав ни на Израиль, ни на Бога; они не заимодавцы Его, а только исполнители Его воли (и далеко не безгрешные). Тогда как 1 Пет. 1:18–19 добавляет новый оттенок ст. 3б, здесь в имя Мое… имя Мое (5—6; ср.: Иез. 36:21; Рим. 2:24) звучит только забота.
7—10 Эти стихи, живо изображая радость по поводу благой вести (ср.: 2 Цар. 18:19—33), выявляют три особенности, непременно присутствующих в подобных ситуациях. Во–первых, это благовестник, который прекрасен, потому что прекрасна весть, принесенная им (а пришел он только потому, что был послан, на что указывает апостол Павел в Рим. 10:15); во–вторых, сторожа, которые и есть те, кто «ожидает избавления» (Лк. 2:38), в ином случае новость прозвучала бы для глухих ушей; в–третьих, событие, которое есть не что иное, как действие Самого Бога (8б–10), видится не издалека, но вблизи (букв, «глаза в глаза», т. е. «лицем к лицу», как в Чис. 14:14 о видении Бога). Отметим псалмоподобный всплеск эмоций в ст. 9—10 (ср.: Пс. 97:3–4; см. коммент. К 42:10–12).
52:11—12 Окончательный разрыв отношений с Вавилоном. В отличие от торопливого бегства в Исх. 12:33, здесь описывается торжественная процессия. В описаниях возвращений домой в Езд. 1:5—11 и 7—10 присутствувовало нечто подобное, и сам Ездра с глубокой верой отнесся к обещанию нового исхода под охраной Господа (Езд. 8:22) и не был посрамлен в своем уповании. Но за буквальным исходом из Вавилона в Отк. 18:4 видится гораздо более великое движение, избавление церкви от власти и суда мира, «чтобы не участвовать… в грехах ее и не подвергнуться язвам ее».
52:13 — 53:12 Четвертая «Песнь о Рабе Господнем»
От великого возвращения домой мы переходим к личности Того Единственного, Чья боль стала ценой этого возвращения. Мы находимся в самом сердце книги, в центре всего отрывка, посвященного греху и праведности, милосердию и суду.
Вся песнь построена удивительно симметрично, в ней пять отрывков, в каждом по три стиха. Она начинается и заканчивается величанием Раба (первая и пятая строки); внутри во втором и четвертом отрывках, которые в свою очередь обрамляют центральную часть (4—6), расположена история о неприятии Его миром; в центральной же части излагается значение Его искупающих страданий. Примиренные Бог и люди разделяют повествование (см.: «Мой» и «Я» во внешних отрывках, и «мы» и «наши» в 53:1—6).
52:13—15 Изумление перед Ним. Здесь мы видим, как Господь подтверждает смелые слова из 50:7–9, применяя к Рабу эпитеты, обычно относящиеся к Нему Самому (ср.: «На престоле высоком и превознесенном» 6:1; «Высокий и Превознесенный», 57:15; а также: 5:16; 55:9). Многие нападавшие на Него, уступят место многим осудившим и просветившимся (14—15; отметим возвращение этого слова на более глубоком уровне в 53:11—12). 15 Вместо слова окропление в RSV стоит «изумление» (поддерживается LXX), что хорошо вписывается в последовательность изумленный — смиренный — осужденный. Но окропление (AV, RV), которое грамматически предполагается, но недоказуемо, соответствует ситуации, намекая на ритуальное очищение (ср.: 1 Пет. 1:2) и, возможно, на заключение завета (ср.: Исх. 24:6,8 — другое слово).
53:1–3 Презрение людей. Пропасть, лежащая между слышанным от Бога и человеческим мнением, совершенно очевидна, она определяется контрастом между тем, что открыто (ср. ст. 1 с Рим. 10:16—17,21), и тем, что естественно привлекательно (2) или впечатляет (3). Ср. реакцию на униженного Иисуса, например, в Мф. 27:39–44 и на молитву на кресте (1 Кор. 1:23). Печали и страдания (3), которые вновь упоминаются в ст. 4, это (букв.) «скорби» и «болезни», что должно навести читателя на мысли либо о больном человеке, либо о сердечной боли (как в Иер. 15:18). Однако имеется в виду другое — когда она принимается добровольно; ибо Он также муж скорбей и болезней, в том смысле, что отдал себя на скорби и болезни ради избавления от них. Именно это значение подчеркивается в Мф. 8:17 при цитировании Ис. 53:4.
53:4—6 Перемена роли. Это во всех отношениях центральные стихи всего отрывка. Полностью стирается впечатление от униженности Раба благодаря обратному порядку слов в ст. 4а, что позволяет подчеркнуть смену роли, а ударение, сделанное на Он и мы (4а—4б), подчеркивает наше непонимание: «Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали…»
4—5 В этих стихах постепенно все больше проясняется смысл: страдания, которые Он претерпел, предназначались нам (4); это наказание за грехи (5а); это цена спасения (5б). Но это остается парадоксом, одним из Божьих путей, которые выше наших (55:9), о чем нам напоминает ошеломляющее сочетание Его ран (т. е. «язв»; ср.: 1:6) и нашего исцеления как причины и следствия. 6 В этом стихе содержится, вероятно, самое проницательное из всех описаний греха и искупления, разоблачается безответственность, являющаяся нашей второй натурой, и своеволие, которое разделяет нас с Богом и друг с другом; в нем также отмечается Божественный почин, перекладывающий наше наказание на другого. Метафора, в которой Господь возложил на Него грехи, поясняется, напр., в Быт. 4:13; Лев. 5:1,17 (где говорится, что кто–то понесет на себе грех, т. е. наказание за него) и, напр., в Лев. 10:17; 16:22 (где речь идет о вине, которая перекладывается на другого). Отметим выражение все мы… всех нас, благодаря которому в еврейском начало и окончание стиха одинаковы; Божье милосердие в полной мере отвечает греху.
53:7–9 Злые руки, добровольная жертва. Молчание жертвы (по контрасту с жалобами другого «кроткого агнца», Иер. 11:19; 12:3) происходит от любви и веры, которые должен был проявить Иисус (1 Пет. 2:23—24), а не от слабости или осторожности. Принимая во внимание ст. 8 в NIV, «От уз и суда [приговора] Он был взят [уведен]», видим, что весь стих напоминает суд над Иисусом и последующие события (см. коммент. к ст. 9).
8 Перевод род больше согласовывается с LXX и повторяется в Деян. 8:33, несмотря на то что в еврейском текте стоит слово dor, указывающее скорее на современников. Лучше всего переводить так: «Что до Его [собственного] поколения, то кто об этом задумался?» Ср.: «Кто поверил…» (1).