Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

Карсон Дональд

1—5 Святилище первого завета было земным в том смысле, что оно построено руками человека (ср.: 8:2; 9:11,24) и представляло собой прообраз небесного святилища, или духовных реалий, которые ныне стали возможными через служение Иисуса Христа (ср.: 8:5—6; 9:11 — 12). Автор останавливается на особенностях внутреннего устройства скинии Моисея в пустыне. Но многое, о чем здесь сказано, относится также и к более позднему храму в Иерусалиме, который был построен по образцу скинии. Предваряя рассмотрение темы в ст. 6–10, автор проводит скрупулезное сравнение двух отделений святилища, называемых святое и святое святых. Оба отделения имеют необходимые предметы для выполнения богослужебных ритуалов, которые символически указывают на прошлые деяния Бога по отношению к Израилю и на Его постоянное присутствие посреди них. Самый важный предмет во внутреннем отделении святилища был обложенный со всех сторон золотом ковчег завета. Крышка ковчега называлась престолом благодати и была средоточием ежегодного ритуала в праздник Дня искупления. Здесь кровью жертвенных животных первосвященник окроплял крышку ковчега во искупление, очищение от грехов (ср.: Лев. 16:14— 17). Херувимы славы, осеняющие очистилище, указывали

на невидимое присутствие Бога, Который восседал на херувимах, как сказано в 2 Цар. 4:4 (ср.: 25:17–22).

6,7 Теперь фокус смещается от описания внутреннего устройства скинии к служению, которое там происходит. Согласно первому завету, люди приближались к Богу через своих представителей — священников. Священники регулярно входили в святое (в первую скинию), совершая там соответствующее служение. Оно заключалось в том, чтобы поддерживать огонь в светильниках (Исх. 27:20,21), каждую неделю менять хлеба предложения (Лев. 24:5) и совершать ежедневный обряд жертвоприношения (Исх. 29:36—46). В святое святых (вторую скинию) мог входить только первосвященнник, однажды в год, в День искупления. Войти туда он мог только с кровью жертвы, которую приносил за себя и за грехи неведения народа (ср.: Лев. 16). Такой обряд ясно показывал, что приближение к Богу возможно только на Им Самим учрежденных условиях.

8–10 Автор заявляет, что Святой Дух специально раскрывает смысл и назначение этих ветхозаветных установлений. Доколе стояла прежняя скиния, не был открыт окончательный доступ в святое святых, то есть в истинное небесное святилище (ср.: 9:12; 10:19—20). Первая скиния обычно соответствует первому отделению земного святилища — «святому». Однако здесь, по всей вероятности, речь идет о всей системе жертвоприношений и священнического служения, которые происходили в святилище и в храме. Таким образом, первая скиния (первое, внешнее отделение, или «святое») есть образ (греч. parabole) настоящего времени. Первое отделение в буквальном смысле преграждало путь во второе отделение. В иносказательном смысле первое отделение скинии со всеми ее обрядами стояло на пути прямого и постоянного доступа к Богу. В определенном смысле этот ритуальный закон предвосхищал и подготавливал путь к служению Христа. Но когда был введен новый закон, несовершенства религиозного культа старого завета высветились с необычайной силой. Далее подчеркиваются слабые места богослужения в этом земном святилище. Дары и жертвы, которые приносились, не могли «сделать в совести совершенным приносящего» (как в 10:1 — «совершенными»; ср.: 10:14; 11:40; 12:23). Эти обряды, действительно, только пробуждали в участниках чувство вины за свои грехи (10:2), поскольку их действие было внешним (10: букв. «относящимся до плоти»). Они были установлены только до времени исправления, до тех пор, пока не пришел «Христос, Первосвященник будущих благ» (11). Способность Христа очистить совесть подчеркивается в 9:14 и 10:22. Когда бремя греха было снято, освободив нам путь к служению Богу с доверием и благодарностью (9:14; 12:28), исполнилось пророчество Иеремии о новом завете.

9:11—28 Заслуги Христа в Его смерти и вознесении

Данный фрагмент посвящен небесному святилищу и служению в нем. Иисус Христос — Первосвященник, Который вошел в святое святых в небесном святилище (11). С кровью, пролитой Им на кресте, этой Своей единственной и совершенной жертвой Он приобрел венное искупление для тех, кто доверился Ему. Теперь это означает, что наша совесть может быть очищена от скверны греха, и мы можем с радостью служить Богу живому и истинному (12—14). В конечном итоге жертва Христа позволяет призванным к вечному наследию получить обетованное (15). Таким образом, пролитая Им кровь вводит новый завет с его обетованием об окончательном искуплении от грехов (16—23). Он вошел в небесное святилище, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие (9:24—25), жертвою Своею (26) разрешив проблему греха. Когда Христос явится во второй раз, выйдя из небесного святилища, Он принесет окончательное спасение для ожидающих Его во спасение (27–28). Итак, этот отрывок с позиций ветхозаветных взглядов и представлений дает нам правильное понимание заслуг Христа и Его служения во имя нашего спасения в настоящем и в будущем.

11,12 С явлением Христа как Первосвященника будущих благ те вещи, которые в Ветхом Завете были прообразами и тенями будущего, обрели свои реальные очертания. Автор объясняет это в начале, более детально показав, как Христос выполнил роль первосвященника на ежегодном празднике Дня искупления (ср.: 7:26—27; 9:7; Лев. 16:1 — 19). Первосвященники проходили через святое в святое святых. Здесь они кропили крышку ковчега кровью жертвенного животного, закланного вне скинии, на ее дворе, и ходатайствовали за народ. Иисус же пришел с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения. Его первосвященническое служение открывает доступ в небесное святилище, или в самое небо (24; ср.: 8:1,2). После того как Он был распят на кресте за наши грехи, Он вознесся и «прошел небеса» (4:14), чтобы воссесть рядом с Богом и «ходатайствовать» за нас (7:25). Он вошел в небесное присутствие Бога не с кровью козлов и тельцов, но со Своею кровью. А поскольку Его жертва была такой совершенной, Он вошел в святое святых единожды и за всех, Его крестная смерть и вознесение на небо не требуют повторения. Действительно, Он приобрел вечное искупление. Слово «искупление» означает выкуп ценой собственной жизни. Аналогичный термин в 9:15 позволяет полагать, что в данном контексте выкуп — это освобождение от суда и вины вследствие греха. Таким образом, иначе можно сказать, что вечное искупление посредством единственной и совершенной жертвы предоставляет прощение, обещанное в Иер. 31:34.

13,14 Рассматривая практические аспекты смерти Христа, автор сопоставляет их с результатом принесения в жертву крови животного или кропления (посыпания) пеплом телицы (ср.: Чис. 19). Эти обряды проводились для очищения ритуально нечистых, чтобы чисто было тело. Оскверненные очищались и могли вступать в отношения с Богом в том смысле, что могли снова принимать участие в богослужении. Основополагающая истина, что кровь «очищает» и «освящает», даже если это происходит на уровне церемониального закона, составляет основу последующей темы — кольми паче (т. е. «сколь более») Кровь Христа позволяет говорить о Его смерти как о жертве за грехи. Эта жертва совершенная и уникальная, поскольку Он принес Себя непорочного Богу. И снова автор обращает внимание на жизнь Иисуса как жизнь совершенного послушания Отцу вплоть до кульминационного момента смерти на кресте (ср.: 5:7—9; 7:26—27; 10:10). Духом Святым принес — наиболее вероятно, что речь идет о силе Святого Духа, Который поддерживал Его (ср.: Ис. 42:1), хотя некоторые усматривают здесь другое значение — Его собственный Дух, тем самым подчеркивая внутреннюю силу или духовное содержание Его жертвы. Кровь Христа обладает достаточной силой, чтобы очистить совесть нашу от мертвых дел. Бог требует покаяния, обращения «от мертвых дел» (6:1) — грехов, которые оскверняют совесть и заслуживают соответствующего воздаяния с Его стороны. Но те, кто покается, нуждаются в очищении от скверны греха, и только смерть Иисуса может совершить это (ср.: 9:9 и 9:14). В Ветхом Завете очищение было предназначено для того, чтобы люди могли снова посвятить себе служению Богу. Новозаветное обещание об обновлении «сердца» на основе окончательного прощения грехов (Иер. 31:33—34) находит свое отражение в ст. 14. Только очищение, которое дарует жертва Христа, может дать нам свободу служить живому Богу так, как это предвещал Иеремия. Смысловое значение этого служения (греч. latreuein) будет рассмотрено далее (см.: 12:28).

15 Далее рассматривается связь между первосвященническим служением Иисуса и исполнением пророчества Иеремии. Христос — ходатай нового завета, Он стал таким через Свою смерть (ср.: 8:6; 12:14). Во–первых, Он умер для искупления от преступлений, сделанных в первом завете. Как отмечено в ст. 12, эта смерть во имя вечного искупления стала ценой освобождения от суда и скверны греха (ср.: Иер. 31:34). Здесь в фокусе находится искупление тех, кто согрешил в условиях первого завета, как сказано у Иер. 31:31—32. На самом деле, жертва Иисуса носит ретроспективный характер по своем результату и сохраняет свою действенность по отношению ко всем, кто доверился Богу, прощая грехи и древних израильтян (ср.: 11:40). Но мы знаем также, что по милости Божьей Он вкусил «смерть за всех» (2:9) и в силах спасти всех, «приходящих чрез Него к Богу» (7:25). Во–вторых, через Его смерть призванные к вечному наследию получили обетованное. Наподобие того, как в старом завете земля Ханаанская была обещана в наследство народу Божьему, завет, введенный Христом, открывает путь к вечному наследию. Это соответствует грядущему миру, о котором говорится в 2:5 («покорил будущую вселенную»), субботнему покою для народа Божьего («субботство» в 4:9), небесному Иерусалиму (12:22) и другим подобного рода описаниям нашей грядущей христианской судьбы. Иисус открыл нам путь к Своему наследию, решив проблему греха, который удерживает нас вдали от Бога.

16–22 Мысль о наследстве выражена автором игрой слов. Греческое слово diatheke вначале используется как технический и юридический термин: завещание, воля завещателя (16—17). В обычной жизни завещание вступает в силу после смерти завещателя. То же самое слово ( в русской синодальной Библии оно переведено словом «завет») относится к союзу–договору, или завету, который заключил Боге Израилем во времена Моисея (18—20). В этом случае для реализации условий договора–завета не требовалось смерти завещателя, но и первый завет был утвержден не без крови. Автор привлекает внимание читателя к обряду, описанному в Исх. 24:1—8, когда Моисей окропил кровью жертвенного животного жертвенник и весь народ и призвал его повиноваться всем повелениям Бога. Таким образом, взаимоотношения с Господом были скреплены печатью и удостоверены кровью завета, и тем самым был установлен священный статус народа. В Послании к Евреям, чтобы продемонстрировать всеобъемлющий очищающий характер крови, использовавшейся в условиях первого завета (21), приводятся также и другие детали обряда очищения из Ветхого Завета. Отсюда вытекает вывод: все почти по закону очищается кровью. И основополагающий принцип, гласящий, что без пролития крови не бывает прощения. Хотя кровь обычно использовалась для ритуального очищения (13), эти обряды символически указывали на будущие, более глубокие потребности народа Божьего — получить освобождение от силы и наказания греха.

23,24 Образы небесного — скиния и вся утварь, использовавшаяся при совершении этих обрядов, должны были очищаться кровью жертвенного животного. Израильское святилище было рукотоворенным (24; ср.: 8:5). Когда автор говорит, что небесное должно очищаться лучшими… жертвами, он ни в коей мере не имеет в виду, что небесное святилище осквернено человеческим грехом, ведь иначе Бог должен был покинуть его! По всей видимости, он полагает, что жертва Христа обрела вселенский характер, уничтожив все преграды, мешавшие общению с Богом и существовавшие на уровне высших реалий, а не просто в человеческом сердце. Подоплека выраженной в образах мысли автора о святилище и Дне искупления проста: Иисус вошел не в рукотворенное святилище… но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие (ср.: 7:25). Он сделал для нас возможным прямой доступ к Богу ныне и в вечности.

25—28 Лучшие жертвы, о которых идет речь в ст. 23, — это, несомненно, единственная, уникальная и совершенная жертва Иисуса Христа. Его жертва не должна была приноситься многократно, как в ветхозаветном жертвоприношении, которое ежегодно совершал первосвященник в праздник Искупления. Абсолютно неверно полагать, что жертва первосвященника должна постоянно приноситься Отцу и на небе, как на земле. Иисус не должен был многократно страдать от начала мира; Его жертва необходима и достаточна и знаменует собой конец истории Земли, ее прошлое, настоящее и будущее. В ст. 26 и 28 автор использует слово однажды (ср.: 7:27; 9:12; 10:10), чтобы подчеркнуть уникальный и всеобъемлющий характер первосвященнического служения Иисуса. Его явление к концу веков обозначит время полноты или последних дней истории Земли (ср.: 1:2). Он придет для уничтожения греха жертвою Своею (26). Иначе эта мысль выражена в словах чтобы подъять грехи многих (28; ср.: Ис. 53:12). Таково было окончательное разрешение проблемы греха через служение Иисуса в определенный момент человеческой истории, и значение этого беспрецедентного служения непреходяще. Есть «страшное ожидание суда» для тех, кто попирает Сына Божьего и Его жертву (10:26—31). Но перед теми, кто доверяет Ему и страстно ожидает Его второго пришествия, открывается грядущая панорама спасения — избавление от суда и получение вечного наследия (15).