Новый директор
Шрифт:
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! — с радостной улыбкой встретила историка учительница.
Холмогоров молча пожал протянутую руку и вопросительно посмотрел на вырезанные из фанеры валявшиеся на полу ежа и белку.
— Зайчата — первый «а», ежата — первый «б», а бельчата — первый «в», — объяснила учительница.
— Ваша идея? — спросил Холмогоров.
— Да. И в раздевалке повесим на классной вешалке. Первые дни детишки всегда путают. А кроме того — возрождаем октябрят… Но это пока секрет!
— У вас опять первый?
— Да.
— Мы с ним работали раньше.
— Да-а? Я просто в восторге и ужасно боюсь разочароваться.
— Могу только сказать, что он был неглупый человек.
— Это самое главное. Опытная школа! Как снег на голову! Разве можно было об этом мечтать? Вы знаете, что у нас с первого класса вводится иностранный язык? Жаль только, что всё так срочно, пожарными темпами. Но вы посмотрите на ребят! Я же их просто не узнаю! И всё за какой-то один месяц…
— Не торопитесь с выводами, дорогой коллега… Всё впереди. Для них это пока развлечение.
В эту минуту Булатов привернул зайчонка, отступил назад, полюбовался на него и поднял с полу ежа.
— Ну, кажется, готово. Пошли ежонка привинчивать!
Работающие перешли к следующей двери, а Холмогоров направился к лестнице. И вдруг из всех репродукторов, хорошо замаскированных в углах коридора, загремел детский голос:
— Сережка, стой!
От неожиданности Сергей Сергеевич вздрогнул, но вспомнил, что одного из радиолюбителей зовут Сергеем Линьковым, и усмехнулся нечаянному совпадению.
— Стой, тебе говорят! — гремел по радио голос Вани Журавлева. — Больше не натягивай… Всё! Теперь можно включать! Как включил? А где микрофон? Выключай скорей!
Раздалось щелканье, и вместо оглушительного крика, разнесся звонкий, натуральный смех. Смеялись на всех этажах.
Через минуту, когда Холмогоров поднялся на второй этаж, в репродукторах снова щелкнуло и послышались детские голоса:
— А что говорить? Я не знаю…
— Тогда пусти… пусти меня! Внимание! Внимание! — заговорил мальчик. — Настройка… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Говорит школьный радиоузел. Настройка. Проверка… Говорит школьный радиоузел… Раз, два, три… Валерка, не забудь проверить динамик на кухне. Он выключен. Повторяю. Не забудь…
— Девочки, вы меня слышите? Ау!.. — раздался из репродуктора вдруг тонкий голосок.
— Что ты делаешь? Отойди! Это тебе не игрушка! — загремело вслед за этим. — И снова монотонный голос продолжал: — Внимание! Проверка… Раз, два, три…
На втором этаже Сергей Сергеевич прошел весь коридор, останавливался перед дверьми бывших классов и читал надписи: «Кабинет математики № 1», «Кабинет географии», «Кабинет русского языка»… В каждом кабинете шла какая-то работа. Развешивали карты, портреты, перетирали и ставили в шкафы учебные пособия. От белых парт комнаты казались необычно светлыми и чистыми.
Подойдя к актовому залу, Сергей Сергеевич увидел трех мальчиков,
— Мы хозяева школы… Что, не веришь?
— Ну да, хозяева. Так только говорится…
— Ничего не говорится. Фактически! Вы же там в лагере ничего не знаете.
— Хозяева… Значит, я что захочу, то и сделаю.
— Ясно!
— Сломаю стул, и мне ничего не будет?
— А ну сломай, мы тебе тогда покажем!
— Ага! Значит, нельзя! А ты говоришь — хозяева!
— Дурак ты! Какой же хозяин будет у себя ломать? Мы же сами с Колькой стулья чинили…
— Значит, вы хозяева?
— Ну ясно! Раз чинили, значит, хозяева.
— А я не чинил, значит, не хозяин?
— Дурак! Все же хозяева.
— А учителя?
Секунд пятнадцать стояла тишина.
— Учителя нет… Они у нас работают, и за это им деньги платят. Они не хозяева.
— Нет! Я не согласен. Учителя главнее. Они что прикажут, то и будем делать. Факт!
— Дурак ты… ничего не знаешь. Слышал про «чемпионку»? Она пришла на стадион и давай кричать… Знаешь, какая она! «Болваны, щенки! Озеленять не надо! Футбол не надо!..» Женьку Байкова выгнала. А Женька знаешь кто? Начальник строительства!
— Вот видишь…
— Что «видишь»? Ты слушай. А пришел Константин Семенович, ему и сказали: «Какие мы хозяева, если «чемпионка» всех разогнала да еще обзывается!» А он говорит: «Раз вы хозяева, значит, она не имеет права обзывать и отменять…»
— Без нашего постановления! — прибавил второй.
— Ну и что?
— А то… Дали ей коленкой, и весь разговор! Иди теперь командуй в другой школе! А у нас школа особая. Опытническая.
— Здорово! — с восторгом протянул скептик.
— Вот тебе и здорово! А ты споришь…
Сергей Сергеевич вошел в зал. Школьники вскочили со стульев.
— Что вы делаете, ребята? — обратился Холмогоров к ярко-рыжему мальчику.
— А мы ждем. Андрей Архипыч велел. Будем занавес вешать на сцену.
— Вам же не достать?
— Достанем. Вон лесенка какая высокая!
— Ну, ну, хозяева… Это хорошо, что вы так… — с теплой улыбкой похвалил учитель ребят.
С Константином Семеновичем он встретился на третьем этаже, возле дверей своего, как ему сказали, кабинета истории. Холмогоров не сразу узнал идущего ему навстречу и чуть прихрамывающего высокого мужчину с палкой.
— Сережа! Ты?
— Здравствуй, Костя! Как ты изменился…
Они крепко пожали друг другу руки и некоторое время молча смотрели в глаза.
— Изменился и ты… Вот оно, время, что делает! — проговорил Константин Семенович. — Я очень рад, что ты здесь. Мне об этом сказал Аким Захарович.
— Где же он?
— Уехал на несколько дней в Москву. Ну как ты живешь? Пойдем ко мне.
— Позднее. Хожу по школе… Смотрю. Могу тебя поздравить! Только что нечаянно слышал один разговор…