Новый Год для Белоснежки
Шрифт:
Он стал накладывать их в тарелку, а потом наполнил и свою, после чего, принявшись орудовать вилкой и ножом, попросил:
— А расскажи о себе.
— Что именно? — спросила она, тоже с аппетитом уплетая еду. — Я личность вроде обыкновенная и даже не знаю, что о себе рассказать, чтобы ты не начал зевать.
— О, поверь, зевать я точно не буду, — заверил Илья, а потом задумался и сказал: — Ну, для начала — хотя бы какие книги любишь, какую музыку, какие фильмы. Кто любимый актёр или исполнитель…
— Разочарую тебя и здесь, — Снежка улыбнулась. — Нет у меня ни любимых актёров,
— Всё нормально. Меня это нисколько не возмущает, — ласково сказал Илья. — Ведь он долгое время был частью твоей жизни и нормально, что ты упоминаешь и его. Скажу даже больше — меня и самого интересуют некоторые моменты. Например, касаемо нашего разговора в доме отдыха, насчёт распущенных женщин. Думаю, не смог тебя убедить, что ты совсем не шлюха… Мне почему-то кажется, что ты долго не подпускала его к себе…
— Долго, — она кивнула и вздохнула. — Наши отношения даже чуть не закончились из-за этого. Мы одиннадцать месяцев встречались, прежде чем я согласилась… — она замялась.
— Вот! Лишнее тебе доказательство, что ты нормальная! — воскликнул Илья. — Думаю, он старался, чтобы ты поддалась и уступила, и не раз пробовал тебя соблазнить, но ты практически, поддалась лишь на шантаж, боясь его потерять… Поверь, девушки с повышенным либидо и наклонностями к распущенному образу жизни так себя не сдерживают.
Оксана покраснела и пригубила вино, а потом попросила:
— А давай не будем об этом говорить… Не хочу сейчас портить вечер воспоминаниями…
— Вообще-то да, не будем, — согласился он и, кивнув, поинтересовался другим: — А расскажи тогда о своей работе. Судя по тому, что я видел на празднике, ты очень любишь детей.
— Угу, — Оксана улыбнулась. — Деток обожаю! Все эти карапузы такие смешные и милые, а самое главное искренние! Я люблю с ними возиться… Правда, — она слегка нахмурилась. — Очень тяжело работать в больницах, особенно онкоотделениях. Когда понимаешь, что некоторые не доживут до следующего праздника, хочется плакать, а не смеяться. Но труднее всего мне работать в детских домах… Девчонки говорят, что там я не радость больше несу, а нежность что ли и ласку…
— Почему?
— Я уже говорила, что поздно родилась, и родители почти потеряли надежду. Поэтому начали собирать документы на усыновление, перед тем как узнали о беременности мамы. И мне теперь немного стыдно перед детдомовскими детьми. Я, по сути, своим рождением, у какого-то ребёнка украла семью.
— Глупости какие! — возразил Илья. — Тот ребёнок, которого могли усыновить твои родители, уже давно вырос!
— Ну и что. А может он вырос и родил своего ребёнка и отдал его в детский дом, — отозвалась Оксана. — Ведь по статистике, большая часть детдомовских детей так же бросают своих малышей. Вот и получается, что я могла своим рождением сделать двух детей несчастными — и того, которого не усыновили когда-то, и его ребёнка, брошенного после.
— Тоже верно, — Илья задумался, с нежностью разглядывая девушку.
— Знаешь, давай лучше поговорим о тебе, — предложила Оксана. — А то я или ничего конкретно не могу сказать, чтобы развить тему, или говорю не о тех людях, или вообще порчу настроение своими недостатками в характере.
— Доброта — не недостаток, и я рад, что ты способна так сопереживать людям. Наоборот, мне очень нравится это в тебе. Я как будто соприкасаюсь с чем-то светлым и чистым, и сам капельку становлюсь добрее, — произнёс Илья и быстро добавил, видя, что девушка пытается возразить: — И не напоминай мне о своей мстительности! Ты просто платишь той же монетой, когда тебя обижают!.. Но ты права, давай поменяем тему… О чёрт! Мы чуть Новый Год не пропустили! — воскликнул Илья, бросил взгляд на телевизор. — Президент уже речь толкает! Давай-ка делай погромче звук, чтобы услышать куранты, а я открою шампанское!
Оксана схватила пульт от телевизора и быстро прибавила звук, а потом с интересом уставилась на Илью, который открыв и разлив шампанское Дом Периньон и подав ей фужер, на секунду замер.
— Желание загадывал, — весело пояснил он, а потом поднял свой фужер и провозгласил: — За наш отдельный и такой замечательный Новый Год, и за нас!
Девушка кивнула, а потом пригубила шампанское и удивлённо подняла брови, посмотрев на спиртное.
— Что? Не нравится? — выпив своё до дна, спросил Илья.
— Наоборот, очень нравится, — тоже выпив своё, ответила Оксана и улыбнулась. — Действительно совсем не похоже на шампанское, к которому мы привыкли!
— Давай тогда налью ещё, а потом кое-что покажу, — предложил он и, сделав это, с хитрым видом обошёл стол и подошёл к девушке. — Бери фужер и пошли.
Взяв за руку, он повёл Оксану в зимний сад и, встав сзади, прислонил её спиной к себе, а потом указал вверх:
— Смотри! — и через пару мгновений ночную тишину разорвал громкий залп, а небо над крышей зимнего сада озарилось вспышкой миллионов сверкающих разноцветных огоньков.
Бабочки мгновенно взмыли вверх и начали кружить вокруг пары, добавляя ещё больше пестроты в открывающуюся картину.
— Боже, как красиво, — прошептала Оксана, глядя то на салют, то на бабочек и затылком оперевшись на плечо Ильи, замерла с открытым ртом, забыв обо всём остальном.
Не меньше десяти минут она стояла, не шелохнувшись, и смотрела в звёздное небо, переливающееся от салютов всеми цветами радуги, и не могла вымолвить и слова, а вот Илья смотрел на неё.
— Тебе так приятно дарить радость, — прошептал он, когда канонада затихла. — И даже мне то, что казалось уже обыденным, начинает приносить удовольствие. Я как будто научился заново чувствовать все прелести жизни. Спасибо тебе за это.