Новый год, я люблю тебя!
Шрифт:
Мне повезло не так, как Леше, меня никто никуда втаскивать не собирался, да и стояла я на самом углу. До меня вдруг дошло, что я могу умереть прямо сейчас – в ненастоящем мире под ненастоящим снегом. Кого-то другого это сподвигло бы на подвиги, а я замерла на месте, как перепуганный барашек.
И вот тут судьба решила сжалиться надо мной, подбросив мне Шена. Точнее, он сам подбросился – ровно между мной и лавиной. Снег накрыл нас обоих и должен был перетереть в крошку, но этого почему-то не случилось. Вокруг меня было темно, что-то жужжало и гудело, и стонало, и громыхало, но сама я
Все это длилось целую вечность, никак не меньше, прежде чем шум наконец утих. Я обнаружила, что лежу под снегом – но не на убийственной глубине, а у самой поверхности, припорошенная легким белым пухом, живая, невредимая и даже не замерзшая.
Выбравшись, я увидела, что все закончилось. Лавина снесла нас вниз, почти к подножию горы, а потом исчезла вместе с бурей. Возле курорта, теперь бесконечно далекого, мельтешили две точки – Оля и Алексей, видно, озаботились нашей судьбой. То, что они держались рядом, означало, что она передумала убивать супруга.
Шен тоже был здесь – и ему тоже повезло. Он стоял на одном колене в паре шагов от меня и деловито искал что-то в снегу. Даже обидно: мог бы поинтересоваться, как у меня дела!
– Мы выжили, – гордо объявила я. – А они, похоже, помирились. Что с ними будет дальше?
Ведь они теперь тоже знают про магический мир!
– Собственно, про магический мир они как раз не знают, – возразил Шен. – Они только сейчас закончили выяснять отношения и у них появились предсказуемые вопросы.
– И ты им ответишь?
– Нет. Я верну их во внешний мир и сотру им память. Опаньки… Вот такого поворота я не ожидала!
– Ты что, умеешь это делать?!
– У меня есть подходящий артефакт.
– То есть, и мою память ты можешь стереть? – ужаснулась я.
Не то чтобы я так отчаянно держалась за знания о магическом мире, просто мне претила мысль, что кто-то будет копаться у меня в голове. Вот уж нет!
Однако ответ Шена меня успокоил:
– Нет, твою стирать уже поздно, ты слишком много знаешь. Попытка стереть так много может непоправимо повредить головной мозг. А эти двое не знают почти ничего, для них риска нет.
– Получается, они забудут все, что здесь было? – разочарованно протянула я. Значит, Алексей снова будет хранить в себе ложь и стыд, а Оля так и не узнает, что он сделал! Где здесь тогда вторая попытка и чистый лист?
– Не забудут. Они будут помнить этот разговор, но считать, что он произошел у них дома, пока они готовились к Новому году, – пояснил Шен. Он переместился на несколько шагов в сторону, продолжая раскапывать красными от холода пальцами жесткий снег.
Я с любопытством подошла ближе и обнаружила, что его глаза закрыты. Он полагался только на осязание, но его руки казались такими болезненно обмороженными, что они вряд ли что-то чувствовали.
– Ты что делаешь?
– Очки ищу.
Его очки и искать было не нужно – они, как ни странно, валялись на поверхности метрах в пяти от него. Ему достаточно было один раз открыть глаза, чтобы увидеть их!
– Да вот же они!
– Где? – оживился он. – Дай
– Они прямо перед тобой, посмотри – и увидишь.
– Я не могу открыть глаза. Саша, дай мне, пожалуйста, очки, – повторил он. – Я без них ничего не вижу.
Какое интересное открытие… Я подошла к очкам, подняла их, отряхивая от снега, но отдавать ему не спешила. Очки казались самыми обычными, от известного мне бренда. Дорогущие, как и его часы!
– Они что, магические? – поинтересовалась я, примеряя очки.
– Обычные, но они мне нужны. Теперь отдай.
– Зачем они тебе нужны? Что с твоими глазами?
Он пытался отмолчаться. Он боролся с собственной магией, лишь бы не говорить мне правду! Ему снова было мучительно тяжело, я видела это по его лицу, и мне даже стало неловко, но отступать было некуда.
Гора победила.
– Десять лет назад я получил серьезную травму глаз. Мой клан не только создает артефакты, мы изобретаем их. Я тогда едва стал полноправным магом, перестал повторять известные заклинания и начал разрабатывать свои собственные. Не рассчитал энергию, перемудрил с зельями – так бывает. Только для кого-то это оборачивается безобидной порчей имущества, а для кого-то – выжженными глазами.
– Но ты же видишь, – еле слышно произнесла я. Очки в моих руках вдруг показались мне бесконечно тяжелыми. Хотелось бросить их в снег и сделать вид, что я их вообще не находила, но он-то знает, что они уже у меня.
– Да, магия сильна: то, что осталось от моих глаз, кое-как восстановили. Но даже магия не всесильна – я не переношу яркий свет ни в каком проявлении. От этого спасают самые обычные очки, так что все не так уж страшно.
Я вдруг разозлилась на него. Не знаю, почему, но меня жутко задело то, что он рисковал собой так глупо. Он мог остановить лавину и создать целый мир, однако его делала беззащитным такая простая штука, как упавшие в снег очки!
– Тебе нельзя было отправляться на такое опасное задание без напарника! – возмутилась я.
– О чем ты только думал?
– О том, что у меня нет и не может быть напарника. Никто в моем клане не знает о том, что случилось с «Новогодней коллекцией».
– Как это?
– А вот так. Правда известна лишь мне и моим подчиненным. Но они слишком слабы, чтобы что-то исправить, они только портить умеют, а я несу ответственность за жизни людей. Если бы я попросил клан о помощи, меня могли наказать, лишив самой возможности колдовать в будущем. А кто я буду без магии? Просто калека?
– Но ты же можешь погибнуть!
Он резко, зло поднял голову и наконец посмотрел на меня. Я в ужасе отшатнулась: мне почему-то казалось, что его глаза, пусть и покалеченные, все равно будут обычными. Ну, или закрытыми бельмами, на крайний случай. А вместо этого я увидела что-то странное: узкие, едва различимые зрачки на исчерченном красными и белыми пятнами глазном яблоке. Полноценных белка и радужки у него не было, только эти жуткие кровавые переливы.
Взгляд был страшный, завораживающий, но длился он всего секунду. Потом Шен не удержался, болезненно вскрикнул: снег слепил его сильнее света, он и меня слепил. Маг упал на оба колена, прикрывая глаза рукой.