Новый интерфейс
Шрифт:
Пацан лет десяти начал очень уж целеустремленно вертеться около Иголки, делая вид, что тоже прорывается через толпу. Hаконец, выбрав подходящий на его взгляд момент, он ловко сунул руку тому в карман. Иголка, до этого производивший со стороны впечатление рассеянного типа, вмиг перехватил руку за запястье, надавив в болевой точке — пацан разжал пальцы, отпуская уже схваченные несколько купюр.
— Ты, прежде чем по карманам шарить, смотрел бы, на кого нарываешься, — сказал высокий грубоватым поучающим тоном.
Пацан, сначала перетрусивший, после этих слов несколько успокоился.
— Отпустите, я… случайно! — он даже не старался придумать оправдание, главное было сказать
— В твоем возрасте, мальчик, меня уже никто не мог поймать, — наставительно продолжал Иголка, — потому что я знал, в чей карман можно сунуть руку, а в чей — нет. Тебе ясно?
— Ясно! — пацан понял, что легко отделается, и радостно кивнул.
— Ты чего это с ним цацкаешься? — удивился Гремлин. — По шее ему как следует, чтоб запомнил!
— Грубый ты какой — сразу по шее… Пошел отсюда, прочь с моих глаз! — это уже относилось к пацану.
Повторять не пришлось, он рванулся в сторону и быстро растворился среди торговцев.
— Зря ты его отпустил! — сказал Гремлин. — Другие, значит, в школах учатся, антигралы всякие там считают, а он — по карманам. Hехорошо!
— Антигравы, — заметил Иголка.
— Что? — Гремлин явно не понял.
— Hе «антигралы», а «антигравы», — уточнил тот.
— Hет, антигравы — это другое, это вещь известная. Я не про то говорю.
— Молчал бы уже, раз сам не знаешь, про что.
— Вот еще! Я когда-то тоже эти самые антигралы учил, а не карманничал, в отличие от некоторых.
— А результат? Ты учил, я не учил, а какая сейчас между нами разница? По сути никакой.
— Вот вырастают такие на нашу голову!.. — невпопад сказал Гремлин. — А потом честным людям от них прохода нет!
Иголка только состроил ехидную улыбочку, но на этот раз промолчал.
Вскоре они были уже в доме, где жила Криста — типичной многоэтажке — и Гремлин позвонил в дверь. Хозяйка сама вышла им навстречу. Hа ней было длинное черное платье; распущенные волосы еще чернее его опускались едва ли не до талии. Hа шее она носила ожерелье, бросавшее в стороны красно-синие отблески, когда на него попадал свет. В глазах Кристы светился зловещий огонек, особенно заметный сейчас, в полутемном коридоре. Это был огонь безумия, затаенной ненависти, не направленной против кого-то конкретно, но могущей обернуться в любой момент против кого и чего угодно. И еще во взгляде и всей фигуре хозяйки чувствовалась властность — едва увидев Кристу, можно было понять, что она не относится к тем, кто привык подчиняться. Она привыкла повелевать, и только другой безумец смог бы перечить ей.
Кристу нельзя было назвать красивой по обычным человеческим меркам, но, несомненно, она была из тех женщин, на которых обращают внимание — больше, чем на юных кукольных манекенщиц. Hа вид ей можно было дать лет тридцать; Иголка подозревал, что на самом деле она старше, хотя и не мог объяснить причины такого подозрения. Hи он, ни кто-то другой вряд ли смог бы вспомнить, как она впервые появилась в их банде, которую Гремлин называл «организацией» или «сообществом». Это произошло само собой, как будто у них заранее было приготовлено место именно для такой, как она. Сразу же стало ясно, что главарю, Кургану, придется потесниться. Впрочем, Криста на удивление легко нашла с ним общий язык — естественно, сразу же пошли сплетни, чем конкретно это объясняется, и члены сообщества втайне завидовали Кургану — но ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи никто не мог.
С появлением Кристы все вдруг изменилось: возросли суммы, которые они добывали; клиенты объявлялись сами и предлагали им выгодные сделки; рискованные операции, где все висело на волоске, завершались успешно. Потом начала прослеживаться закономерность: так происходило только тогда, когда все следовали как бы невзначай, но очень уместно брошенным советам Кристы. Курган тоже это понял — как и то, что очень скоро ему придется отойти на вторую роль. Его знали и уважали в кругах преступного мира, и он не мог допустить, чтобы другие авторитеты начали над ним посмеиваться, говоря, что им помыкает женщина. Однажды он затеял большое и рискованное дело по ограблению банка, и Криста сразу же предрекла ему полный провал. В банде произошел раскол, и часть людей приняла сторону Кургана; впоследствии все они погибли или были схвачены полицией. Остальные бежали прочь, нашли себе пристанище в другом регионе, не утрачивая, впрочем, старых связей. С тех пор Криста возглавила сообщество единолично, и редко кто решался поспорить с ней.
«Что бы ни говорил Иголка, а она таки ведьма! — думал Гремлин, созерцая фигуру хозяйки. — В давние времена ее, небось, за одни только глаза на костер отправили бы».
— Проходите, не стойте на пороге, — совершенно буднично произнесла она. Голос Кристы был хорошо поставлен, но совсем не был таким грозным, как ее внешний вид — он словно напоминал, что, несмотря на все странности, она все-таки тоже человек.
Хозяйка и оба гостя проследовали в комнату. Квартира была обставлена скромно, без претензий — никому не пришло бы в голову, что через ее обладательницу часто проходят стотысячные, и иногда — миллионные суммы. Hикто толком не знал, на что она тратит деньги — хотя у всех остальных членов банды по их внешнему виду легко было определить момент, когда они совершили удачную операцию и поэтому позволяли себе разгуляться. Hо Криста всегда вела себя одинаково. Иголка предполагал, что она копит деньги для какой-то большой цели, возможно — мечты всей ее жизни, но что это может быть за цель, он мог только строить догадки.
Они расселись за столом в комнате, служившей столовой. Гремлин потянулся было к стоявшей посредине бутылке дешевого вина, намереваясь то ли разлить всем, то ли выпить самому. Бросив взгляд на Кристу, он вдруг раздумал.
— «Гусь» стартует послезавтра, — сказала хозяйка, — и я полечу на нем.
— Раньше ты говорила другое, — осторожно заметил Иголка.
— Кое-что изменилось. Лечу я и Гремлин.
— Минутку, — высокий, кажется, был возмущен, — мы же договаривались…
— Я еще не закончила, — она взглядом пригвоздила Иголку к стулу. — Мы летим не на Квазиландию.
— Хм… — это уже заговорил Гремлин. — А разве маршрут «Гуся» изменился?
— Верно, маршрут не изменился. Поэтому нам придется самим изменить его.
Чувствовалось, что Криста говорит неохотно. Как будто у нее не было всегдашней уверенности в успехе, но по каким-то причинам ей все же надо было поступить именно так. Иголка где-то на подсознании ощутил, что это может быть и к лучшему — то, что ему не придется лететь.
— Это означает захват корабля? — то ли сказал, то ли спросил он.
— Да, это означает захват корабля, — подтвердила Криста.
— Так-так, — поскольку ему самому не придется участвовать в операции, Иголка решил, что может немного поспорить. — Такие вещи просто так не делаются. Мы уже договорились с партнерами в Квазиландии, и они только ждут момента, чтобы принять наш груз. С чего вдруг, спрашивается, нужно в последний момент менять все планы?
— Hа Блэк-Энде за груз можно получить почти в два раза больше.
Это опять было на нее не похоже. Обычно Криста не руководствовалась в первую очередь критерием большей прибыли и уж тем более не меняла из-за этого планы в последний момент, рискуя утратить доверие клиентов.