"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Итак, право на свободу и на стремление, к счастью, имеется несомненно, но возможность осуществления этого права чрезвычайно сомнительна. В слишком опасном соседстве с денежными подвалами Уолл-стрита находится это право.
Зато внешние формы демократии соблюдаются американцами с необыкновенной щепетильностью. И это, надо сказать правду, производит впечатление.
По всей вероятности, американец — хороший патриот. И если его спросить, он искренне скажет, что любит свою страну, но при этом выяснится, что он не любит Моргана, не знает и не хочет знать фамилии людей, спроектировавших висячие мосты в Сан-Франциско, не интересуется тем, почему в Америке с каждым годом усиливается засуха, кто и зачем построил Боулдер-дам, почему в Южных штатах линчуют негров и почему он должен есть охлажденное мясо.
Средний американец терпеть не может отвлеченных разговоров и не касается далеких от него тем. Его интересует только
Несмотря на свою деловую активность американец — натура пассивная. Какому-нибудь Херсту или голливудскому дельцу удается привести хороших, честных, работящих средних американцев к духовному уровню дикаря. Однако даже эти всесильные люди не в состоянии вырвать у народа мысль об улучшении жизни. Такая мысль в Америке очень популярна. И вот большие и маленькие Херсты убеждают своих читателей, что американцы — натуры особенные, что «революция — это форма правления, возможная только за границей». Непонятливых -усмиряют и отправляют в Мексику. А «рядовому избирателю» навязываются политические идеи, уровень которых не превышает уровня средней голливудской картины. И такие идеи имеют колоссальный успех.
Все эти политические идеи, которые должны облагодетельствовать американский народ, обязательно подаются в форме легкой арифметической задачи для учеников третьего класса. Для того чтобы понять идею, избирателю нужно взять только листок бумаги, карандаш, сделать небольшое вычисление — и дело в шляпе. Собственно, все это не идеи, а трюки, годные лишь для рекламы. И о них не стоило бы упоминать, если бы ими не были увлечены десятки миллионов американцев.
Как спасти Америку и улучшить жизнь?
Хью Лонг советует разделить богатства. На сцену выступают лист бумаги и карандаш. Избиратель, пыхтя, складывает, умножает, вычитает и делит. Это страшно интересное занятие. Ну, и молодчина этот Хью Лонг! Каждый получит большую сумму! Люди так увлечены этой начальной арифметикой, что совсем не думают о том, как эти миллионы взять.
Как улучшить жизнь? Как спасти Америку?
Появляется новый гигант мысли, вроде Сократа или Конфуция, врач мистер Таунсенд. Мысль, которая пришла в многодумную голову этого почтенного деятеля медицины, где-нибудь в маленькой европейской стране могла бы родиться только в психиатрической больнице, в палате для тихих, вежливых и совершенно безнадежных больных. Но в Америке она имеет умопомрачающий успех. Тут даже не надо возиться с вычитаниями и умножениями. Тут уж совсем просто. Каждый старик и каждая старуха в Соединенных Штатах, достигшие шестидесяти лет, получат по двести долларов в месяц с обязательством эти доллары тратить. Тогда механически увеличится торговля и механически исчезнет безработица. Все происходит механически!
Когда мы уезжали из Америки, количество почитателей Хью Лонга и мистера Таунсенда росло с пугающей быстротой. Луизианского «Рыбного короля» критикуют всё тише, но уже ни один политический деятель не осмеливался накануне выборов выступить против гениального доктора.
Америка богата. И не просто богата. Она богата феноменально. У нее есть все — нефть, хлеб, уголь, золото, хлопок — все, что только может лежать под землей и расти на земле. У нее есть люди — прекрасные работники, способные, аккуратные, исполнительные, честные, трудолюбивые. К своему обогащению Америка шла быстрыми шагами.
Стимулом американской жизни были и остались деньги. Современная американская техника выросла и развилась для того, чтобы быстрей можно было делать деньги. Все, что приносит деньги, развивалось, а все, что денег не приносит, вырождалось и чахло. Газовые, электрические, строительные и автомобильные компании в погоне за деньгами создали очень высокий уровень жизни. Америка поднялась до высокой степени благосостояния, оставив Европу далеко позади себя. И вот тут-то выяснилось, что она серьезно и тяжело больна. И страна пришла к полному абсурду. Она в состоянии сейчас, сегодня прокормить миллиард людей, а не может прокормить свои сто двадцать миллионов. Она имеет все, чтобы создать людям спокойную жизнь, а устроилась так, что все население находится в состоянии беспокойства: безработный боится, что никогда уже не найдет работы, работающий боится свою работу потерять, фермер боится неурожая, потому что цены вырастут и ему придется покупать хлеб по дорогой цене, он же боится урожая, потому что цены упадут и хлеб придется продавать за гроши, богачи боятся, что их детей украдут бандиты, бандиты боятся, что их посадят на электрический стул, негры боятся суда Линча, политические деятели боятся выборов, человек среднего достатка боится заболеть, потому что доктора заберут у него все его состояние, купец боится, что придут рэкетиры и станут стрелять в прилавок из пулемета. Потому при всей добродушии и открытости американцев, показной их набожности и техническом прогрессе, основа американской жизни — от лукавого.
В Единства не меньше христианской добродетели, народовластия и промышленных достижений, но нас ведет не алчность, а идеи Освобождения и Служения. У нас есть ясная цель и путь, которым страна к этой цели идёт. В Единстве каждый знает, что у него есть место в строю, а идущие рядом и сам Государь поддержат каждого идущего с нами по этому пути. Вот почему мы, люди, по сравнению с Америкой, покуда среднего достатка, уже сейчас гораздо спокойнее и счастливее, чем она — страна Моргана и Форда, двадцати пяти миллионов автомобилей, полутора миллионов километров идеальных дорог, страна холодной и горячей воды, ванных комнат и сервиса. Лозунг о технике, которая решает все, был дан Государем после того, как победила идея. Вот почему техника не кажется нам вышедшим из бутылочки злым духом, которого в эту бутылочку никак нельзя загнать обратно. Наоборот, мы догоняем техническую Америку и во многом уже перегнали ее. Перегнали Североамериканские Штаты мы не только в технике. У нас каждый кузнец своего счастья, и нет из-за предков твоих или инородчества тебе ограничения. Даже в суровый 32-й год наши крестьяне не умирали с голоду, как американские фермеры. Наши мещане, рабочие и селяне не боятся того, что умрут без помощи или разорятся на услуги врача и учебу детей. Потому как забота о ближнем и спасение, учеба и честный труд в России и Ромее — это благороднейшее Служение, поддерживаемое обществом, а не частные услуги доступные только избранным. Наши купцы не опасаются налета воровских или революционных банд, но и не мироедствуют понимая, что их барыш и благополучие обеспечены более их собственной справедливостью и за народное самодержавие радением. А если, где и случается у нас что-то не так, то нет в наших людях равнодушия, а у власти к тому небрежения.
Америка не знает, что будет с ней завтра. А мы — знаем.
И можем с известной точностью рассказать, что будет с нами и с ними через пятьдесят лет.
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМСКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АФРИКА. ФОРТ-САВОЙ. РЕЗИДЕНЦИЯ ВИЦЕ-КОРОЛЯ. 17 мая 1936 года.
Умберто второй час вёл заседание военно–административного совета римской Африки.
Огромная дикая территория осваивалась европейцами с довольно большим трудом. Многочисленные местные племена если и не чинили отпор самым открытым и злобном образом, то, как минимум, саботировали любые начинания европейской администрации вне зависимости от того чего именно касались нововведения — строительства железных дорог, открытия школ, снабжения продовольствием или чего-то другого. Более того, нередко тех, кто шёл на сотрудничество с колониальной администрацией, просто убивали. Нередко вместе с семьями. Террористические акты возле мест расположения местных гарнизонов, полицейских частей и зданий администраций, давно уже стали самым обычным делом. Полиция, службы безопасности и армейские патрули делали всё возможное, но слишком пока не могли преуспеть. В общем, все потуги римской, а по факту итало-русской администрации, натыкались на максимально возможное противодействие местных племён. Обычная политика колониальных администраций, которая строилась на том, чтобы выделить из местных элит марионеточную местную администрацию, приносила объективную пользу далеко не всегда. Да и то, чаще всего местную колониальную администрацию приходилось в буквальном смысле замазывать кровью их соотечественников, дабы у них не возникало лишний раз идей о том, чтобы сменить флаг и «перейти на сторону народа». Но и эта политика работала далеко не всегда.
С другой стороны, за истекшие два года, присутствие на этих землях итальянцев и русских расширилась не просто многократно, а буквально в десятки раз. Была построена 2-я линия железной дороги из северных портов Ливии до самой Римской Центральной Африки. Пропускная способность дорог была значительно увеличена, количество Фортов, на всём протяжении железнодорожной магистрали, увеличено в четыре раза, количество бронепоездов и бронедрезин увеличилось в шесть раз, были построены новые укрепленные города, имевшие серьезные гарнизоны и аэродромы, а количество объединенных колониальных войск, включая авиацию и Силы специальных операций, заставило бы (и заставляло) вздыхать белой завистью командование Союзных сил в Испании.
Да, уже не полки, а целые бригады бомбардировочных и истребительных частей, базировались сейчас в Ливии и в Римской Центральной Африке, обеспечивая не только и не столько подавление выступлений местных племён, сколько патрулирование и буквально надзор над каждым квадратным километром железнодорожных и автомобильных магистралей, которые тянулись от Средиземного моря до самого южного предела итальянских колониальных земель в Африке.
Разумеется, такая огромная группировка была направлена не столько против местных племён, сколько против проникновения и влияния сил Великобритании на этих землях, благо никому в Риме, или, в том же Константинополе, это давно уже не приходилось доказывать. И здесь трудно сказать сыграло ли свою роль то, что всю Римскую Африку возглавлял в качестве вице-короля Наследник престола Римской Империи, или же в столицах Рима и России и так отдавали себе отчёт о происходящем, но, в отличие от времён двухлетний давности, когда сам Умберто принял пост вице-короля Африки, когда не хватало буквально всего, и когда даже ему приходилось натыкаться частенько на очень прохладное отношения римского правительства к нуждам африканских колоний, сейчас ресурсы, люди и техника шли в Африку просто нескончаемым потоком, да так, что даже снабжаемые по морю британские колонии не успевали тягаться с быстрорастущим влиянием итало–русского альянса на этих землях.