"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Да, сегодня у нас юбилей. Нет, официальный юбилей будет чуть позже.
Завтра.
Двадцать лет со дня моего воцарения. Общегосударственные торжества всеимперского масштаба. Завтра Санкт-Петербург станет центром грандиознейших торжеств. Демонстрации. Военный парад. Гуляния.
Двадцать лет царствования. Можно даже подвести какие-то итоги.
Но, это потом.
Завтра.
Сегодня мы скромно. Частным порядком.
Гатчина. Грот. Место моего попаданства.
Я не зайду в Грот
И не хочу.
Слишком свежи страшные воспоминания.
Нет, сегодня мы просто приехали сюда. Просто постоять. Зачем? А Бог весть. Возможно, чтобы заглянуть в глаза Бездне. А, может, просто посмотреть в глаза друг другу.
Нас трое. Трое посвященных в Тайну.
Страшную. И прекрасную.
Маша усмехнулась:
— Уже решили, каким будет семейное прозвище еще одной Марии?
Сын пожал плечами:
— Мия.
Смех:
— О, Mamma Mia! В Италии, конечно, оценят!
Глава 8
И от тайги до британских морей
КОРОЛЕВСТВО ШОТЛАНДИЯ. ГЛАЗГО. ПОРТ. 16 марта 1937 года.
Внизу шумел порт. Обычный лязг и прочее звукопредставление, которое обычно сопровождает всякого рода погрузочно-разгрузочные работы подобного типа. Находящиеся неподалеку Королевские верфи тоже добавляли свою порцию лязга и шума в общую какофонию. Стройка и постройка шли полным ходом. Строились эсминцы, прочие легкие военные корабли. Строились транспорты. Много. Очень много. В том числе и бетонные.
Да, они недолговечные. Но разве в этом вопрос? Их можно построить огромное количество. Дёшево. Пусть и на несколько рейсов. Пусть и на год эксплуатации (если повезёт), но разве в этом дело? Объемы. Объемы…
Князь Емец-Арвадский курил, сидя на пригорке. Курил, и смотрел на порт. Скоро домой. Государь прямо намекнул, что пора уже сдавать дела. Мол, ждут великие свершения и всё такое прочее. Но Анатолий прекрасно понимал, что ждёт его опала, и, если Бог даст, она не слишком затянется.
Да, Государь не любил неудачников. Даже если эти неудачники были среди его фаворитов. Точнее, особенно если среди его фаворитов. И там, где обычному выдвиженцу повезло бы и пропетлять, фавориту это совершенно не светило. Расстрелять не расстреляют, но…
— Что грустишь, Анатолий Юрьевич? Наши ведь выиграют?
Емец усмехнулся.
— Вне всякого сомнения, Яков Александрович. Вне всякого сомнения. Уж столько всего пережили, что и сказать страшно. Впереди Ирландия.
Кивок.
— Да. А за ней весь мир.
Усмешка.
— А куда деваться, Яков Александрович? Деваться-то некуда. Государь не потерпит.
Ответный кивок.
— И не простит.
— Это уж точно. Справедлив наш Государь. Во всех смыслах. Поэтому только вперёд. И никак иначе.
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. ЕКАТЕРИНОСЛАВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. МАРИУПОЛЬ. 16 марта 1937 года.
Порт шумел. И верфи шумели своим вечным и неповторимым лязгом идущих работ. Мариуполь. Один из целой цепи портов и верфей Юга России.
Таганрог. Мариуполь. Бердянск. Херсон. Николаев. Одесса. Бугово. Измаил.
Порты и верфи.
Сплошной портовой и судостроительный «стальной пояс» Юга России, прерываемый лишь многочисленными курортами, санаториями и базами отдыха. Многочисленные предприятия региона работали в круглосуточном режиме, обеспечивая верфи металлом, а порты отгружаемой продукцией.
Хлеб. Уголь. Сталь. Машины. Трактора. Танки.
Да, танки. И прочие бронемашины.
Пушки. Много.
Не считая боеприпасов и прочего.
Иван Николаевич Костров смотрел из окна своего служебного автомобиля на проплывающие строения и цеха. В этом году пришлось переходить на трехсменный график. Количество казённых заказов резко увеличилось. А это значит, что и самому генеральному директору Акционерного общества «Мариупольские верфи» точно так же пришлось переходить на трехсменный график. «Комната отдыха» в его кабинете давно уже превратилась в фактическую квартиру, практически в постоянное место жительства, а еда из столовой стала обыденностью. Жена, конечно, прибегала, приносила что-то вкусненькое, да и вообще, как говорится дело-то молодое. И если жену он периодически видел, то вот Сашеньку и Ирочку он почти и не видел.
Что поделать. Работа. Должность опять же. В воздухе пахло серьезной войной и тут было совершенно не до расслабленности. Вот совершенно. Не зря ведь «Мариупольские верфи» помимо огромного количества контейнеровозов, обычной своей продукции, два года назад начали получать и военные заказы. Эсминцы. Десантные корабли. Торпедные катера. Подводные лодки. И прочее. А ведь военных заказов становилось всё больше и больше. Даже некоторые проекты по постройке новых серий контейнеровозов и прочих гражданских судов пришлось отложить, «подвинув» их со стапелей.
Впрочем, за прошедшие два десятка лет жизнь менялась столь стремительно, что удивляться не приходилось. Иван Николаевич даже усмехнулся, вспомнив себя, двадцатилетнего крестьянского парня, которого участь постигла повоевать в прошлую Великую войну. Он прошёл кампанию на Западном фронте, потом была Третья Тихоокеанская война, потом демобилизация и направление в Санкт-Петербург, сначала на курсы, а потом и в судостроительный институт. Потом распределение в Мариуполь, тогда тут всё только начиналось. Как встретил свою Любушку, как детки появились.