Новый мир, старые правила
Шрифт:
— КЕЛИКСИЯ!!! — прорычал я, вкладывая ещё больше воли, а также концентрируя своё сознание на последствиях подобного неповиновения: я ведь метку могу и снять.
И в следующее мгновение прямо передо мной из вспышки огня появилась сама Келиксия, озлобленная и бешенная. Прямо бестия, готовая впиться в глотку и разорвать плоть. На лице её появился кровожадный оскал, в глазах была лишь ненависть, будто бы она со мной обручилась, а я в последний момент сбежал со свадьбы.
И вот сверкнули её когти, пробившие мою грудь. Когти проходили между рёбер, не задевали органов,
Одним круговым ударом я снёс головы сразу всем головорезом, не успевших закончить начатое. Разум мой объял гнев, а метки на руках начали расти.
— Воу-воу, полегче, — тут же воспротивилась испуганная Вилия, начиная бороться с Келиксией, решившей взять полный контроль над моим телом.
Я начал терять контроль над собой, но вдруг руку охладил молот. Молот хотел сражения, его вела вперёд воинская доблесть, Келиксию толкали гнев и ярость, Вилия также преследовала свои интересы, что могут быть раскрыты в перспективе, как и я обладал своими личными желаниями. Однако сейчас мы все пересеклись одной общей гранью, одной целью — мне нужно выжить.
— СДОХНИ!!! — моими устами кричала Келиксия, совершая прыжок аж до корабля.
От такой нагрузки мои кости чуть не сломались. Эта дура просто мчалась в лобовую атаку, она вообще не думала и просто желала рвать и кромсать врагов. Это вызывало мои возмущения и возмущения молота. Воин обязан оставаться хладнокровным, иначе долго не проживёт.
Невероятных усилий мне стоило сдерживание Келиксии, так ещё нельзя отвлекаться от боя. Вилия также начала бороться, но она тоже жрёт мои силы, которые не бесконечные.
Меня же атаковал боцман, снова пытаясь использовать артефакт. Но один и тот же трюк со мной дважды не сработал. Я ушёл в сторону, пропустив ударную голову, после чего ярость Келиксии на мгновение взяла верх над телом. И из моего рта неожиданно вырвалось адское пламя, ударив прямо в лицо закричавшего боцмана.
После удар в колено и тут же мне прилетела молния в бок от капитана. А затем последовал неожиданный рывок, словно вихрь он помчался ко мне. Моё же тело онемело из-за разряда. Но прямо навстречу капитану вылетела материализовавшаяся Вилия. Полностью голая, развратная и желающая устроить оргию прямо здесь и сейчас.
Сказать, что удивился я — не сказать нечего. Капитан также, мягко говоря, пришёл в шок от такого. Он ожидал многого, но не этого. Нет, он не впал в ступор, но замедлился, прежде чем разрубить своими абордажными саблями суккубу. А как только Вилия растворилась, то за ней уже появился я, наносящий встречный удар.
Капитан же не успел перегруппироваться и получил молотом прямо в солнечное сплетение. Грудина треснула и продавилась, мой враг отшатнулся. Несмотря на такую чудовищную рану, он попытался контратаковать, однако потерял стремительность, да и очередная молния оказалась принята на молот, который оказался неплохим диэлектриком.
Я же нанёс второй удар, метя в висок, но попал лишь в челюсть, в нижнюю. Хрустнула кость, вылетели зубы, но капитан ещё не сдавался и сделал новый шаг вперёд, попутно проводя финт саблей. Тогда молот обрушился на его правую руку. Затем на правую. Когда капитан упал, то я на всякий случай сломал ему ноги, после чего занёс молот и опустил его рядом с головой.
— Он твой, Келиксия, — буркнул я, унимая свой гнев.
Демоница же удивилась, но хоть здесь не стала спорить. Смерть капитана оказалась мучительной. Помнится, по Данте на самые чудовищные муки отправляются как раз люди обманувшие чужое доверие. Что же, этот капитан заслужил путёвку в преисподнюю, как никто другой.
— Я докушаю выживших? — попросила Вилия.
— Нет, сегодня ест Келиксия.
— А я? Я тоже помогала.
— Сдались тебе мучения этих ублюдков? Ты же вроде суккуба, лучше в борделе развлечёшься.
— Ловлю на слове.
Я лишь кивнул, после чего осел на борт корабля, на котором и закончился бой. Кажется часть матросов выжила, всё же большую часть внимания я переключил на себя. Капитан явно допустил чудовищную ошибку, но, судя по всему, он решил, что стоит рискнуть ради молота.
— А сколько ты стоишь? — поинтересовался я.
— Не знаю, но наверняка очень много. Так что готовься, пока ты не наберёшься силы, многие будут пытаться забрать меня из твоих рук.
— А сам ты сопротивляться не будешь?
— Просто уйду в сон. У меня недостаточно сил, чтобы подчинить себе владельца. Да и не нужно мне это… Я хотел бы вернуться на Родину, чтобы сражаться в руках достойного. Но из Эдема сбежать невозможно, так что... попаду не в те руки — уйду в сон. Однако и тебе я благодарен за эти битвы. Эти сладкие моменты, перерыв между сном, радуют меня. Из тебя бы получился хороший защитник Ароса.
Я ничего не ответил, ведь начал чувствовать, что теряю сознание. Надорвался нехило, видимо, опять поймал дефицит магической энергии.
— Проклятье…
— Арис! Живой! — на борт вдруг вбежал чернокожий матрос.
— Ты? Живой? — удивился я, глядя на жуткие раны удивительного живучего смертного.
— Зараза… тебе зелье нужно, — тут же произнёс чернокожий матрос, после чего побежал к телу капитана. — Ах, потрескались склянки… сейчас в каюту сбегаю, не вырубайся.
Меньше чем через минуту он уже вернулся, после чего прямо в руку всучил мне зелье. Глаза мои к этому времени уже ничего не видели, но зубами я вынул пробку, после чего осушил содержимое залпом.
— Ещё одну.
— Точно?
— Точно.
Ориентируясь по общему самочувствию, я выпил прилично зелий, но по совету Вилии остановился на пятой склянке. Тем временем на поле боя догорели последние тела раненых врагов. Их души были отданы в угоду Келиксии, которая поумерила свой пыл и перестала злиться. Вернее, перестала показывать, что злится.
— Как тебя зовут? — спросил я, радуясь возвращению зрения: давление, кажется, приходило в норму, значит зелья помогают.
— Илам, — произнёс чёрнокожий матрос.