Новый мир: Университет
Шрифт:
Кевин выдохнул, уперся в пол руками и медленно, с трудом, поднялся на ноги. Из-под растрепавшихся волос стекала струйка крови, по виску на щеку. Он стер ее своей живой ладонью, немного озадаченно и даже как-то обиженно посмотрев на окровавленные пальцы. Затем перевел взгляд на Макмиллана, и вдруг резким, решительным движением выбросил руку вперед, разведя большой и указательный пальцы, и чертя знак загоревшимся между ними огоньком. Дуга молнии на секунду соединила его руку и спину Макмиллана, но если тот лишь оступился, резко оборачиваясь, то сам Сандерс отлетел назад и снова оказался
Новичок, тем временем, подскочил к нему, отшвырнув свое импровизированное оружие, схватил левой рукой за грудки и несколько раз с силой опустил сжатую в кулак правую на лицо Кевина, будто гвозди забивая.
– Не надо, пожалуйста! Перестань!!! – завопила Агнесса, «отмершая» к этому моменту и попытавшаяся перехватить занесённую для очередного удара руку.
Макмиллан этого словно и не заметил, легко стряхнув девушку, и ещё разок саданул ур-мага. Добавив крепкий пинок в живот, он плюнул на скорчившееся у его ног тело и выпрямился, обводя толпу равнодушным жестким взглядом.
Толпа потеряла дар речи. Десятка три студентов просто пялились на происходящее, пытаясь осознать масштаб неслыханного нарушения дисциплины, творящегося прямо у них на глазах.
А Агнесса в шоке смотрела на избитого Кевина, одновременно страшась приблизиться и испытывая насущную необходимость помочь ему – только не знала, как! Впрочем, несмотря на беспомощность и заметную слабость, тот всё ещё являл собой серьёзную опасность для врагов…
Сандерс даже не стал вставать в этот раз. Невнятное подвывание, вырвавшееся из его горла, оказалось сложно сплетенным заклинанием, а его конвульсивные движения – жестовой частью боевого колдовства. Над скрюченным на полу старшекурсником раскрылся огненный цветок, с шипением раскрывший лепестки и выбросивший во все стороны тысячи тонких нитей, состоящих из раскаленного воздуха.
Пламя хлынуло от ур-мага смертоносно ревущим потоком, почти одномоментно заполняя все пространство от потолка до пола, от стены до стены, заливая помещение столовой и поглощая застывших студентов.
Мельхиор коротко то ли взревел, то ли закричал – отчаянно и зло, никогда прежде Агнесса не слышала в его голосе таких ноток, – а затем у неё коротко закружилась голова, заставив покачнуться и закрыть лицо руками.
Опаляющий жар, пахнувший во все стороны, внезапно стал слабее, и когда девушка осмелилась приоткрыть глаза, то увидела, что её, словно кокон, закрывают тяжёлые багровые крылья. Из-за них не доносилось ни единого звука и на миг у Агнессы оборвалось сердце в дурном предчувствии.
«Мельхиор, пожалуйста… что там?»
Демон, вместо ответа, раздвинул крылья – которые, казалось, росли прямо из спины девушки, материализуясь из чёрной дымки в паре ладоней от её лопаток.
Весь огонь, растеряв свою силу, бессильно стекал по успевшим попрощаться с жизнью людям и гас, «впитываясь» в дощатый пол, не причиняя ему никакого вреда.
Между лежащим на полу Сандерсом и ошалевшими от страха студентами стоял, заложив руки за спину, ректор, и внимательно смотрел на парня сквозь прозрачные стёкла очков.
– Огонь никогда не был вашей сильной стороной, мистер Сандерс, – неожиданно мягко сказал он. – Попробуйте вновь призвать аспект молнии.
Агнесса вздрогнула всем телом и с совершенной ясностью поняла – это рубеж. Тот самый, переходить который Кевину нельзя ни в коем случае.
Макмиллан же, стоя в стороне вместе с остальными, был отчаянно похож на застывшего перед удавом кролика. Полные животного ужаса глаза, приоткрытый рот… очевидно, он не ожидал подобного развития событий.
Кевин, пошатываясь, встал на ноги и вперился тяжёлым взглядом в серые глаза ректора. В его собственном живом глазу скользнуло что-то, показавшееся Агнессе опасно близким к безумию, и она, повинуясь наитию, шагнула ближе и тихо прошептала:
– Это провокация, Кевин. Тебе два месяца до выпускных экзаменов. Ты же помнишь, как это важно! Не делай этого… – почти заклинающе говорила она, выглядывая из-за плеча старшекурсника на ректора.
Слова её, как ни странно, всё же достигли затуманенного бешенством разума ур-мага, и тот почти незаметно качнул головой в её сторону, с выражением недоверчивой брезгливости на окровавленном лице:
– О чём ты?
– Нападение на студента с применением магии и нанесение повреждений… это строго запрещено, – к тому моменту Агнесса уже не просто прочитала, но и выучила Устав университета. – Тебя просто отчислят прямо перед экзаменами!
Тонкие губы парня слегка сжались, а затем скривились в усмешке:
– Ну так какая разница? Я ведь уже напал на этого прощелыгу!
– Но ты не причинил ему вреда! – с жаром возразила девушка, бросая беспомощно-вопросительные взгляды на главу Университета, который и бровью не вёл на развернувшуюся дискуссию. – Пожалуйста, Кевин!
Сандерс ещё какое-то время стоял сжатый, словно тугая пружина, а затем медленно выпрямился, и одновременно с этим Агнесса ощутила, как истончается и уходит в никуда чувство смертельной угрозы.
Осторожно протянув руку, она обхватила ставшую безвольной ладонь старшекурсника и повела его за собой к выходу из столовой.
Ректор, проводив их невозмутимым взглядом, кивнул каким-то своим мыслям и пропал столь же внезапно, как появился. Остальные свидетели и невольные участники этой безобразной сцены безмолвно таращились в спины уходящим, пока за ними не закрылась дверь.
Агнесса знала, что за ними никто не пойдёт. Что через пару минут в столовой буквально взорвётся шквал криков. Что в очередной раз по Университету расползётся очередная волна разной степени мерзости слухов… Но сейчас всё это было не важно.
– Обувь, – мягко напомнила она, подведя Кевина к выходу во двор, и сама скидывая башмачки.
Парень подчинился, будто пребывая в некоторой прострации, и лишь оказавшись снаружи – встряхнулся. Удивлённо посмотрел на Агнессу, а затем на руку – девушка вцепилась в «железную».
Смутившись взгляда, она разжала пальцы и отступила на шаг назад:
– Прости… тебя нужно было оттуда увести.
– Ты зачем вмешалась? – к привычной хрипловатой грубости тона примешалась гнусавость, Макмиллан явно свернул Кевину нос – вон как распух!