Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая
Шрифт:
— Прости, Роберт. Я был настоящим идиотом. Просто мне казалось неправильным договариваться с этими мерзавцами. Им самое место за решеткой!
— Ты должен понять, Димитрис, что в моих словах было довольно большая доля блефа. Я пользовался замешательством, в которое повергло Сайджела наше неожиданное появление. Застать человека без штанов в постыдной ситуации — хороший психологический прием. На самом же деле мы не способны так уж сильно ему навредить. Максимум — попортить нервы. Ты должен понять, что есть сильные и могущественные люди, которые не заинтересованы в публичном скандале
— Такое можно замять?! — недоверчиво покачал головой я. — И что же, все эти ваши журналисты и правозащитники все это проглотят?!
— Заметь, что само происшествие имело место за пределами сиднейского муниципалитета. И фигурантами его были нерезиденты. Вероятнее всего, нелегалы. Пойми, персонал «Самуи» — это не те люди, которые дадут показания в сиднейском суде. Особенно когда это будет сулить им неприятности. Видеозапись — это доказательство, но не решающее. Они заявили бы о том, что эта подделка. Тем более, что на записи не запечатлен сексуальный контакт. А если еще принять во внимание твое нападение на Сайджела, которое будет легко доказать, если он не поленится снять побои — наша позиция становиться еще менее прочной. Нас попытаются выставить лжецами и шантажистами. И я не уверен, кто, в итоге, пострадает сильнее в этой грязной борьбе.
— Но ведь дело не только в этом! — задыхаясь от возмущения, вскрикнул я. — Это самое меньше из их преступлений. Как насчет Острова?! Зря ты не позволил мне разговорить его как следует. Подонок знает правду, готов поспорить!
— На этот раз ты, вероятно, ошибся, Дима, — мягко осадил меня папин друг. — Остров — это всего лишь легенда, родившаяся среди детей в центрах Хаберна из-за излишков конспирации…
— Ты что, не веришь мне?! — возмутился я. — Я же рассказывал тебе о Пу!
— Я навел справки о судьбе твоего однокурсника, Дима, — вздохнув, произнес Роберт.
— И что же?
Молча Роберт воспроизвел на голографический экран своего комма видеозапись, на которой был запечатлен Пу Чанг, медленно бредущей по тротуару на фоне кустов самшита, очень напоминающих те, что растут на территории 4-ого специнтерната. Парень выглядел, как всегда, немного потерянным, но довольно спокойным.
— Где это было записано? Когда? — недоверчиво спросил я, вглядываясь в видео.
— Недели две назад в 8-ом специальном интернате в Новой Джакарте, — поведал Роберт, посмотрев на меня со смесью жалости и легкой иронии. — Там Чанг проходит производственную практику перед повторным курсом обучения.
Сказать, что я почувствовал себя глупо — это значит сильно преуменьшить.
— Ты уверен, что эта видеозапись — подлинная? — подозрительно переспросил я.
— У меня нет оснований в этом сомневаться, Дима.
Оценив выражение моего лица, на котором были написаны все мои эмоции, Роберт улыбнулся и попробовал ободрить меня, хлопнув по плечу.
— Я прекрасно понимаю твои чувства и твое желание поднять бучу. Сам бы, должно быть, вел себя так на твоем месте. Но публичный скандал вряд ли помог бы улучшить твой быт в интернате. А я затеял всю эту возню именно ради этого.
— Я понимаю, Роберт, — кивнул я, чувствуя себя
— Забудь, Дима, — Роберт похлопал меня по плечу. — Сайджел получил по заслугам.
— Как ты думаешь, он?..
— Исполнит все, что пообещал, как миленький, — предугадав мой вопрос, заверил полковник. — Так что второй твой год должен быть полегче первого. Надеюсь, это поможет тебе смириться с перспективой возвращения туда.
Покачав головой, я произнес:
— Я не знаю, как благодарить тебя.
В сердцах я протянул Роберту руку, крепко пожал ему ладонь, а затем, поддавшись внезапно порыву, слегка приобнял опекуна, который был на добрую голову ниже, чем я.
— Дима, тебе не стоит меня благодарить, — я заметил, что Роберту от объятий сделалось несколько неловко. — Я лишь стараюсь исполнять свою святую обязанность, которую доверил мне твой отец. Мне хотелось бы верить, что теперь ты сможешь больше доверять мне, и…
— Никто, кроме моих собственных родителей, не сделал для меня больше, чем вы, Роберт. Клянусь, что с этой минуты я доверяю вам целиком и полностью!
— Да брось ты, — вконец смутившись, махнул рукой Ленц. — Пустяки. Поехали домой, что ли?
Тем вечером, во время сеанса видеосвязи с Джен, я находился в приподнятом состоянии духа. Девушка заметила это, но на вопрос о причинах моего хорошего настроения я лишь уклончиво ответил, что сегодня выдался удачный день.
— Дима, ты ведь уже окончательно решил все со вторым курсом? Не собираешься никуда бежать? — в конце разговора спросила Джен, подозрительно на меня уставившись и уже готовясь к очередному сеансу увещеваний по поводу безрассудства моих планов побега.
— Не беспокойся об этом, любимая, — заверил ее я.
Попрощавшись с Джен, я услышал, как кот Ленцов мявчит и скребется в дверь моей комнаты. За эти полтора месяца пушистый питомец Ленцов здорово ко мне привязался. Приоткрыв дверь, я подхватил проскользнувшего внутрь кота на руки и, почесывая его за ухом, подошел к окну, за которым раскинулся живописный ночной мегаполис. Мой коммуникатор находился в режиме записи видеоосообщения для родителей — уже двадцать девятого с того дня, как я покинул Генераторное, и седьмого за время моих каникул. Ни одно из них еще не было просмотрено.
— Надеюсь, что с вами все хорошо, и вы сейчас думаете обо мне так же, как я о вас, — обратился я к маме и папе. — Мне предстоит отправиться на второй курс, а значит, скоро у меня снова не будет возможности записывать для вас эти сообщения. Я делаю все так, как вы мне велели, хоть мне это и не слишком приятно. Я хотел бы сейчас быть вместе с вами в Генераторном или не важно где. Как жаль, что все эти годы я провел в глупых мечтах о взрослой жизни и о далеких городах, и так мало ценил то, что у меня было. Вы так многому меня научили, но лишь расставшись с вами, я усвоил простую истину — нет ничего дороже дома, и людей, которых любишь…