Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая
Шрифт:
Один из людей с мешками на головах заплетающимся от страха голосом лепетал что-то на местном наречии. Вероятно, уверял в своей невиновности и непричастности к терроризму. А может, пытался доказать, что он военнопленный и с ним надлежит обращаться как с военнопленным. На миротворцев эта болтовня могла бы подействовать. Но частников вся эта чушь не интересовала.
Если этот парень давно в группировке, то должен был уже слышать о безжалостных убийцах, идущих по следу их командира. Они называли нас «каменными сердцами». Говорили о нас как о «клонах и андроидах, лишенных души, ненавидящих весь род людской, созданных в секретных лабораториях корпораций, чтобы нести смерть и боль». Говорили шепотом.
— Наши смертнички, — разглядывая захваченных боевиков, которых толкали к уцелевшему во время бомбардировки сараю на отшибе, любовно проговорил Локи, улыбаясь во весь рот. — Эх, как же вам не повезло-то.
Минуту спустя из помещения беспорядочно высыпала, толкаясь плечами и кашляя, небольшая толпа без наручников и мешков на головах. Среди них были и мужчины, и женщины, разного возраста, разной расовой принадлежности, разной степени худобы и измученности. Поведение этих кардинально отличалось от первой группы. Заложники судорожно вдыхали воздух, щурились от солнца, кашляли, дико озирались по сторонам, истошно рыдали, обнимались, истерично или счастливо улыбались, держась руками за волосы, изливались в спутанных речах или вовсе тупо топтались на месте. Один даже бросился на колени в засыпанный пеплом и обломками песок, закрыл глаза и начал горячо возносить молитву.
— Какого черта вы этих выперли?! — рявкнул голос лейтенанта Стила в эфире. — Надо было подождать, пока уведут подальше «языков»!
— Сэр, они сами рванулись наружу. Я ничего не мог поделать, разве что оглушить ублюдков! — беспомощно и злобно отозвался Колд, порывисто показываясь из здания следом за заложниками. — Солт, черт возьми, конвоируй этих тушек к машинам, живее!
— Работаем! — отозвался капрал отделения «Сильвер».
Я стоял как раз невдалеке, так что по мне то и дело прокатывались взгляды заложников. Многие из них явно были в состоянии аффекта, и они не очень понимали, что значит исполинская фигура, закованная в бронированные доспехи песочного цвета, чье лицо закрыто затемненным забралом бронешлема и противогазом. Возможно, они принимали меня за робота.
Встав с коленей, ко мне приковылял, прихрамывая, давешний молящийся. Им оказался невысокий чернокожий мужчина в истрепанной грязной футболке со следами побоев на лице. Его лицо светилось счастьем, какое можно увидеть лишь у человека, уже распрощавшегося с жизнью, но внезапно обретшего спасение.
— Господи Иисусе, я даже не знаю, как благодарить вас! Я уже и не чаял выбраться отсюда живым! Они собирались казнить меня следующим, как того парня, прямо сегодня! Уже и приготовили все, — пробормотал он, взирая на меня круглыми от потрясения глазами. — Дружище, ты только скажи, из какого вы подразделения, и, Богом клянусь, я буду выставлять ящик пива каждый раз, когда встречу кого-то из ваших!..
В таких ситуациях не принято было ничего отвечать, и я строго придерживался инструкций. Даже позы не поменял, словно и не слышал обращенных ко мне слов. Зато стоящий рядом сержант, уж конечно, не смолчал.
— Не важно, откуда мы. Я лучше угадаю, откуда ты, — кошачьей походкой приблизившись к счастливому узнику, прошептал Локи. — «Глобал Секьюрити», так ведь?
— Да, — немного растерянно, не прекращая улыбаться, пробормотал тот.
— И как же тебя угораздило оказаться тут, брат по оружию? — не скрывая сарказма, вопросил сержант. — Многих поганцев ты успел отправить на тот свет, прежде чем они подло оглушили тебя сзади и скрутили, словно раненого льва, не позволив подорвать себя гранатой? Хотя бы скальпов пять точно успел добыть, правда?
— Я… я просто… — улыбка на лице мужчины вдруг угасла, и он пристыженно вперил глаза в пол. — Я просто не был готов.
— Ах, ты был
— Я ведь работал охранником по контракту, я не солдат… — неловко оправдывался он.
— Вот уж точно, — презрительно оборвал его Локи, наслаждаясь выражением растерянности на лице сотрудника «Глобал Секьюрити». — Ты — дерьмо собачье, годное лишь на перегной и удобрение!..
— Локи, отставить разговоры! Соблюдать инструкции! — рассерженно заорал в эфире лейтенант Стил. — Колд, какого хера заложники еще не в машинах? Прийти наподдать тебе под зад, или как?!
Среди заложников, тем временем, выискался еще один персонаж, привлекший к себе внимание. Худощавый мужчина средних лет с пронырливым кроличьим выражением лица, до этого несколько минут обескураженно озиравший окружающие нас разбомбленные и горящие здания, обгоревшие трупы на улицах и спешно семенящих в сторону сарая людей с мешками на головах, вдруг воскликнул голосом, полным негодования и ярости:
— Что за черт?! Это что, ваша работа?! Вы что, уничтожили целый поселок и убили всех этих людей только для того, чтобы?.. Господи! Поверить не могу!
— Вот тебе и благодарность, — пропел Локи, повернувшись ко мне и иронично кивнув на негодующего мужчину. — Давайте закинем его обратно в подвал, можно?
— Это чертов журналист! Дерьмо собачье! — ругался в эфире Стил. — Да тащите их уже в машины наконец!
Журналист успел несколько раз переспросить, из какого мы подразделения и что здесь произошло, прежде чем легионер из отделения «Сильвер» мягким на первый взгляд движением положил огромные ручища на его тощие плечи и потянул в сторону джипов с такой легкостью, будто мужчинка вообще ничего не весил.
— Да по какому праву?! Куда вы меня тащите?! — артачился тот, словно полоумный.
Тут-то это и произошло. По счастью, я был настороже. Происходящий вокруг бедлам, привлекший к себе так много внимания со стороны сержанта, ни на миг не ослабил мою бдительность. Я даже палец не отводил далеко от курка. Мой мозг был четко запрограммирован на выполнение задачи, назначенной отделению «Бронза» — контролировать периметр. Именно это и позволило мне среагировать максимально быстро.
Дверь подвала пылающего одноэтажного здания, в котором, по нашему разумению, никого живого давно не могло быть, распахнулась в тот самый миг, когда журналист пытался напомнить волокущему его легионеру о своих правах и о каких-то Женевских конвенциях. Из черного дыма вынырнул силуэт человека в потасканном блеклом камуфляже, зеленом в крапинку, с красным платком на лице и автоматом в руках. Понятия не имею, как он все это время оставался живым в помещении, охваченном пожаром, оставаясь невидимым для приборов, реагирующих на тепло человеческие тела.
Я знаю лишь одно — мне понадобилось менее секунды, чтобы поднять оружие, навести прицел в центр его корпуса и нажать на курок, а затем повторить это движение еще дважды. Гиперзвуковые пули пробивали тело, почти не теряя своей колоссальной скорости, не причиняя видимых увечий, за исключением хирургически аккуратных входящих и выходящих отверстий, одно напротив другого, соединенного тоненьким тоннелем, прорезающим ткани, рассекающим кровеносные сосуды, проходящим сквозь внутренние органы. Сержант был прав. В этом не было ничего эффектного. Это было обыкновенное убийство, простое и эффективное. Человек с автоматом был мертв еще до того, как его тело грузно повалилось на песок. А я утратил к нему интерес еще раньше, зафиксировав обостренным «Валькирией» снайперским зрением, что нанесенные раны абсолютно летальны.