Новый мир. Конец эпохи
Шрифт:
— Что ты делаешь, солдат?
— Пытаюсь выжить! Вы идиоты! Это все из-за вас! Надо было давно уезжать. Зря я так долго тянул!
— Мы это и собираемся сделать! Но у нас мало машин. Мы должны использовать их разумно, иначе кому-то может не хватить места. Но как только люди будут распределены, мы все поедем в безопасное место. А пока бросай оружие!
— Ага, сейчас! Я только что пристрелил двух человек, так что мне отступать некуда!
— Они в бронежилетах, идиот! Хватит уже, успокойся и прекрати баламутить людей! А вы чего встали? Думаете, что сможете выстоять в одиночку? Так давайте, уходите. В никуда, прямо в лапы к монстрам. Или дождитесь своих друзей, и мы все вместе поедем в безопасное место!
— Ну да, нас прям там ждут с распростертыми объятиями! — взревел возмутитель спокойствия.
— Да! Нас там ждут! И если у вас есть хоть немного мозгов, вы все успокоитесь и будете следовать указаниям!
Люди позади мужчины зашептались, а потом неуверенно начали расходиться. В этот момент парень не выдержал и снова завопил:
— Если вы немедленно не дадите мне ключи, я начну расстреливать жителей!
С этими словами он направил пистолет на девушку, стоящую неподалеку. С ужасом я узнала в ней Милу. Та побледнела и начала растерянно оглядываться.
— Считаю до трех! — крикнул смутьян, а после раздался выстрел.
Девушка вздрогнула и осела на пол. К ней тут же бросились люди, а потом случилось неожиданное. Мужчина с пистолетом покачнулся и упал замертво. Пуля пробила ему голову.
Неподалеку от него застыл рыжий парень с оружием. Он тяжело дышал, глядя сквозь толпу в сторону Милы. Однако уже через мгновение рыжик рванул к своей любимой. Подбежав к ней, он резко схватил девушку дрожащими руками и крепко обнял. К счастью, Мила не пострадала. Она просто потеряла сознание от страха.
В помещении повисла мертвая тишина. Жители то и дело переводили взгляд с трупа бунтовщика на Олега. Они не знали, как им поступить, и ждали, что скажет помощник главы. Мужчина не стал долго думать. Он приказал убрать тело и продолжить эвакуацию.
Солдаты быстро исполнили распоряжение. Причем убирать пришлось два тела. Первый солдат, в которого выстрелили, действительно был в бронежилете, так что сильно не пострадал. А вот второй нарушил предписание и решил его не надевать. И поплатился за это жизнью.
Этот случай стал показательным для всех. Военные больше не церемонились. Они жестко пресекали волнения среди жителей, все чаще применяя силу. Всех недовольных, заковав в наручники, под конвоем уводили подальше от основного людского потока. Люди, видя это, теперь старались помалкивать. Они не знали, что будет со смутьянами, но опасались, что их просто запрут и не возьмут с собой в новое убежище.
Этот страх помог быстро навести порядок и, наконец, начать эвакуацию. Машины заполнялись с бешеной скоростью, однако время работало против нас. Но мы не сдавались. Владислав старался как мог, раздавал указания, координировал солдат. Лекс с Олегом помогали ему. Я бегала хвостиком за мужчинами, постоянно держась в поле зрения Лекса. Я видела, как ему непросто, поэтому старалась лишний раз не нервировать мужчину.
Илья с Темычем отправились на разведку за территорию корпуса. Их не было довольно долго, из-за чего я даже начала волноваться. Еще сильнее я напряглась, когда ко мне подбежала Даша и стала требовать сказать, где ее отец. Я честно ответила ей, что он вышел разведать обстановку снаружи, за что чуть не получила.
Девушка была вся на нервах и узнав, что ее отец опять ушел непонятно куда, начала трясти меня как тряпичную куклу, пытаясь узнать точное месторасположение Темыча. Меня спас Олег. Он схватил Дашу и силой посадил ее в один из грузовиков.
Олег вообще очень многое сделал для всех нас. Он успокаивал жителей, распределял их по машинам, внимательно следил за порядком среди солдат. Я смотрела на него и удивлялась. Кто бы мог подумать, что из обычного парня, шутника и балагура, может получиться такой хороший лидер. У меня даже мелькнула мысль, что из него глава вышел бы в разы лучше, чем из Владислава с его неуправляемым характером.
Олег смог не просто сохранить спокойствие и здравый ум во всеобщей суматохе. Мужчина умудрился где-то раздобыть несколько карт, и Лекс указал на них, где находится наше убежище. Эти карты были розданы солдатам, которые заняли места водителей в колонне машин. Свободного транспорта становилось все меньше. Людей утрамбовывали как селедку в бочки. И если одни жители всеми силами стремились побыстрее занять свободные места, то других военные загоняли силой несмотря на протесты.
Многие толком не понимали, куда мы уезжаем и почему они не могут вернуться за своими вещами. Никто, конечно же, не говорил им о мертвой армии, которая движется на нас. По официальной версии, распространяемой военными, мы нашли новое убежище, в которое необходимо поехать именно сейчас, иначе дороги может замести снегом, и мы уже не сможем добраться туда.
Естественно, многие не верили в это. И если паникеры, опасаясь нашествия, метались по больнице, снося все на своем пути, то некоторые другие жители, напротив, не спеша продолжали делать свои дела, не обращая внимания на всеобщую суматоху.
Сложнее всего пришлось с учеными, засевшими в лаборатории. Они ни в какую не хотели уезжать без журналов и оборудования. Их с трудом утаскивали вниз, позволив взять лишь самое необходимое. Но и они вскоре сдались и, с грустью смотря на свои разработки, ушли вслед за военными.
Когда практически всех жителей рассадили по местам, солдаты откуда-то привели еще целую колонну людей. Это были женщины. Они растерянно брели вперед, не понимая, что происходит. В руках у них были младенцы, которых те бережно прижимали к себе. Женщин было так много, что им выделили сразу несколько грузовиков. Вместе с ними посадили вооруженных до зубов людей, чтобы те охраняли самое ценное, что было в убежище.
— Так, Женя, тебе, кажется, детей не хватало? Вот, пожалуйста! Получите и распишитесь! — хмыкнул Лекс, а я впервые серьезно стала размышлять о теории Темыча про вселенную и запросы к ней.
“Вот бы и с Аней это сработало!” — с надеждой подумала я, всем сердцем желая снова воссоединиться с дочерью.
Между тем машины выстроили в колонну и подогнали к выходу. Шли последние приготовления. Солдаты носились по корпусу, собирая оставшихся людей. Многих вытаскивали прямо из комнат. Кое-кто напрочь отказывался покидать корпус больницы, желая лишь одного — покоя. Их утаскивали прямо на руках, не слушая споры и возражения. Я смотрела на этих несчастных и видела в них изможденных потерянных людей, лишившихся всего в этой жизни.