Новый мир. Конец эпохи
Шрифт:
— Видишь? Эти люди работают посменно! Целый день сидят в этой клетушке, а потом буквально падая с ног выходят, и на их место приходят другие. Все они ищут лекарство от вируса. Эта комната никогда не пустует. Мы все ждем чуда, но его не происходит! Мои люди много раз рисковали жизнями, притаскивая живых монстров для опытов. Когда понадобились добровольцы, чтобы досконально изучить все этапы заражения, нашлись и такие. Мы знаем все об инкубационном периоде, о симптомах и времени до полного обращения, но, несмотря на это, даже на сотую долю не приблизились к решению главной задачи: как
Я во все глаза смотрела на людей, работающих в лаборатории. Так, значит, все это время ученые пытались победить болезнь! Но почему тогда не смогли?
Увидев мой растерянный взгляд, Владислав отпустил мою многострадальную конечность и тихо продолжил:
— У нас есть несколько вакцин. Они успешно могут уничтожить вирус, но только вместе с человеком. Укушенных не спасти. Вирус в первую очередь поражает мозг. Как мне объяснили, он не просто разрушает его, он, как бы это сказать, синтезируется с ним, внедряется в клетки. Вакцина, убивая клетки, пораженные вирусом, убивает и мозг человека. То есть, леча людей, мы их убиваем. Но если этого не сделать, в течение двух суток вирус полностью поразит мозг, сделав человека монстром. И тогда начнется вторая стадия болезни. Мутация. Вирус перекинется на все клетки человека, поражая и изменяя их, но при этом оставляя тело живым, поддерживая его и восстанавливая.
— Я что-то не совсем понимаю. То есть те, кого мы зовем мертвяками, с биологической точки зрения вовсе не мертвые? — удивленно спросил Лекс.
— Не совсем. Ученые выяснили, что между первой и второй стадиями человек переживает клиническую смерть. И не важно, происходит это из-за болезни или в результате механических повреждений. Итог один. Человек, каким мы его знали, исчезает. Как мне сказал тут один философ: он умирает, чтобы воскреснуть. Но при этом меняется до неузнаваемости. Становится тупым животным, у которого нет разума.
— О нет. Разум у них как раз есть. И, кажется, он коллективный… — задумчиво произнесла я, пытаясь переварить услышанное.
— Что? — хором воскликнули мужчины и удивленно уставились на меня.
— Лекс, — неуверенно начала я, — я тут давно хотела тебе кое-что рассказать, но как-то не получалось. Помнишь, в гарнизоне монстры вдруг на вышку полезли, где я стояла?
— Ну допустим, — напряженно сказал друг и внимательно посмотрел на меня.
— Видишь ли, я, кажется, когда выискивала Иного среди потока, случайно настроилась на их волну, и они почувствовали это.
— Это как? — скрипнул зубами Лекс, а мне стало не по себе.
— Не знаю. Но чувство было такое, как когда ночью во сне слышишь голоса. Вот только я не спала. И даже как будто это не они в мое сознание проникли, а я… подключилась к их сети, что ли.
— И ты все это время молчала! — закричал друг, а я невольно попятилась назад.
— Это было всего один раз, и я толком не поняла, как так получилось! А у тебя никогда такого не было?
Мужчина отрицательно махнул головой, и я обратилась к Владиславу.
— А у ваших людей? Может, что-то подобное происходило раньше?
— Нет, это точно. Я бы знал. Да и наши ученые сразу же забрали бы этого человека на исследования.
Я вздрогнула и отодвинулась от мужчины. Ладно, я была согласна быть хомячком для Лекса, но не подопытной мышью для этих незнакомых мне людей.
— А ведь это все меняет! Мне нужно срочно передать эту информацию! Женю надо обследовать, вдруг это как-то сможет помочь! — начал было Владислав, не замечая, как от его слов сжались кулаки Лекса, но мужчину спас запыхавшийся солдат, внезапно появившийся рядом.
— Генерал, к нам снова гости пожаловали!
— Бля, час от часу не легче! Кто? Мертвяки или мародеры?
— Ни те ни другие. Какой-то мужик и парень молодой с разбитым носом. Они говорят, что у них срочная информация для вас. А еще они знают вот этих двоих и Дашку.
— Кого?
— Ну девчонку такую смешную. Лопоухую. Она еще в столовке работает и в свободное время мазней занимается.
— А-а! Та деваха, которая в детском блоке стены изрисовала?
— Она самая!
— Ясно все. К вам в гости нагрянул мой друг Темыч. А Даша — это его дочь, — прервал говоривших Лекс.
— Что? У Темыча есть дочь? — удивленно присвистнула я.
— Жень, представь себе! Не у тебя одной могут быть дети. Ладно, где он? Нам надо срочно с ним переговорить!
— Так мы его со вторым в карантин отправили. Как и всех, — запинаясь ответил солдат, а Лекс тут же подбежал и схватил его за куртку.
— Так веди нас туда! Нам надо переговорить с друзьями сейчас. У нас нет времени. Если Темыч прорвался сюда и стал кричать про Дашу, значит, дело действительно серьезное! Он все это время вам помогал, от больницы монстров отгонял, стараясь при этом не светиться. И раз он здесь, значит…
— Очередное нападение не за горами, — усмехнувшись, сказал Владислав, а у меня от нехорошего предчувствия мурашки побежали по спине.
Лекс с генералом рванули с солдатом в коридор, а я медленно, опустив голову, поплелась следом. Я все никак не могла успокоить бешено бьющееся сердце. В голове была полная каша. Я была счастлива, что Попрыгунчик и Темыч нашли нас, но я боялась причины, толкнувшей их действовать открыто.
Мне нравилось, что Владислав обратил на меня внимание, и я тут же корила себя за это, ведь в первую очередь должна была думать о дочери и ее безопасности. А еще меня разрывали мысли о Лексе. Мне было хорошо с ним, но эта странная симпатия к новому знакомому, которая разбередила душу и сделала все таким сложным.
“Стоп, Женя, у нас апокалипсис на дворе, а ты хренью всякой страдаешь! Может, хватит? Думай о монстрах, вакцине и дочери, а не о двух психованных мужиках и совсем не к месту проснувшемся либидо! Или у тебя от стресса окончательно крыша поехала?” — тихо ругнулась я на саму себя.
Но разве сердцу прикажешь? Тем более сейчас, когда я очередной раз убедилась, что с головой у меня точно что-то не так.
Глава 26
Я умудрилась заблудиться в трех соснах. Точнее, коридорах. Да, пока я занималась самоедством и пыталась хоть как-то привести растрепанные чувства в порядок, мужчины ушли, а я слишком поздно поняла, что окончательно потеряла их след.