Новый мир. Под землей
Шрифт:
– И чего мы ждем? – смотря ему в глаза.
– У меня нет доступа на этот уровень. Приложите, пожалуйста, свою карту.
– Я? А у меня-то откуда доступ? – Удивление читалось на моем лице.
– Полковник сказал, что вы теперь владеете этим уровнем. Но только по его разрешению, просто так вам туда попасть не получится.
– Класс, – сама не заметила, как сказала это вслух. – Я имею в виду, неплохо, это же привилегия?
– Да, которой нет у многих. – Он опустил взгляд на свои армейские ботинки.
Какая-то обида в его голосе. Надо его
– Не расстраивайся, думаю, у тебя скоро будет гораздо больше привилегий. Ты очень хорошо исполняешь инструкции, а здесь это ценят.
Я дотронулась до его плеча, он смущенно кивнул.
Да что ж все такие краснеющие? Даже подкалывать неловко.
Остальной путь мы молчали. Я очень удивилась, когда на первом уровне увидела картины, висящие по всему коридору. Вот Ван Гог, Сальвадор Дали, Шишкин и многие другие. Зачем прятать эту красоту здесь? Почему бы не дать возможность всем ей любоваться?
Когда мы дошли до стеклянной двери, я уже была внутренне на взводе, здесь не так, как на остальных этажах. Более чисто, светло, и дышится легче. Еще и эти картины повесили, а внизу людям тяжело от серо-зеленых стен.
Миловидный охранник подошел к аудиомофону, нажал на кнопку.
– Петрова пришла.
За стеклянной дверью я увидела полковника. Он с улыбкой подошел к двери, провел картой, и двери открылись.
– Здравствуйте, Ольга, мы вас уже заждались. Проходите, у нас много информации для вас.
Зашла я в огромную, не просто большую, а огромную комнату, наверное, размером с тот ангар, в котором нас встречали изначально. Он был разбит на секции, отгороженные офисными ширмами. В первую очередь в глаза бросился большой компьютер с кучей маленьких экранов, транслирующих все, что происходит в бункере. Также другая сторона с мониторами была выключена, но пульты, находящиеся под ними, работали, и горели разные лампочки. Можно было сделать вывод, что кто-то просто отключил экраны, чтобы мы не увидели лишнего. На стене располагалась большая карта мира, на которой были разные огоньки желтого, красного, зеленого цветов. Что они означали, я даже не хотела думать. Справа за ширмой я увидела метеорологов, они стояли вокруг небольшого компьютера и о чем-то оживленно беседовали с мужчиной в черной форме. Людей здесь не так много, как внизу, но я и половины из них не знаю.
Также за другой ширмой были ученые, которые никуда не спускались с этого уровня.
Можно было свободно догадаться, что они знают очень важную информацию, ту, которую не знаем мы. Как же мне хочется с ними поговорить, надо будет пригласить их в гости, вдруг из этого что-то и выйдет.
Я шла следом за полковником к круглому столу, за которым было человек пятнадцать. Среди них около белой офисной доски стоял губернатор. Седой, очень высокий и уверенный в себе мужчина. Увидев меня, он перевернул доску другой стороной, чистой, и обратился ко мне:
– Проходите, проходите. Мы как раз обсуждали вопросы очистки воды и развития фермы, – показывая рукой к остальным за стол.
– Погодите, этот вопрос вы обсуждаете уже месяц и всегда передаете мне просто информацию. Что такого случилось, что вы решили пригласить меня лично? Может, есть что важнее очистки воды, которая пока совершенно чистая и так? – подойдя ближе к столу.
– Да, вы правы, от вас ничего не утаишь. – Он как-то странно улыбнулся, больше печально. – Я хотел бы показать вам, как сейчас выглядит Земля. Хочу, чтобы вы передали жителям «Невы», что вы увидели своими глазами. Я хочу, чтобы люди знали, от чего мы их спасли. Чтобы в дальнейшем было меньше нарушений порядка, тем более не было насилия по отношению к нам, – показывая на собравшихся рукой. – Вам, как ни странно, они верят, – ему явно не нравилось то, что меня слушают. – Поэтому подойдите, пожалуйста, поближе.
Конечно, я сразу подошла к столу, на нем лежали разные карты и фотографии не очень хорошего качества. На них изображена вода, по некоторым признакам я понимаю, что это наш Санкт-Петербург. Половина города затоплена, вторая половина наполовину разрушена из-за многочисленных пожаров и, видимо, каких-то катаклизмов.
От увиденного я немного покачнулась назад, город, который всю жизнь мне был домом, просто разрушен.
– А что с остальными городами? – Мне кажется, я сама знала ответ, но хотела его услышать.
– У нас нет информации об остальной части страны, также как и об остальном мире. Мы можем говорить только догадки. На поверхности земли не работает ни один электроприбор. То, что в бункере есть электричество, – это просто чудо. Возможно, под землей солнечные бури не действуют. Поймите, Ольга, я не хочу паники. Но хочу, чтобы вы донесли информацию мягко, так, как вы это умеете.
– Хорошо, я вас поняла, постараюсь сделать все, что в моих силах. Но у меня есть к вам предложение.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
– Да, конечно, мне очень интересно.
Сделав глубокий вдох, я сказала:
– Я прекрасно понимаю, что сейчас мы живем в не очень хороших условиях. И также я понимаю, что жить нам так предстоит еще долго. Я хочу вам предложить, – не отводя взгляда от губернатора, – так как люди и морально, и физически очень сильно устают, устраивать хоть какие-нибудь праздники. К примеру, ко мне часто обращаются жители с вопросом об организации дискотеки. Поймите, у нас здесь каждый день – день сурка, все абсолютно одинаково, так ведь можно сойти с ума.
Я не обращала внимания на других людей, смотрела только в глаза губернатора. На заднем плане было много возмущений, но меня они совершенно не касались. Я хотела улучшить жизнь в бункере и все равно сказала, что думаю и что хотят жители.
Посмотрев на окружающих, одобрительно кивнул.
– Хорошо, у людей до этого была совершенно другая жизнь, и я, – посмотрев по сторонам, – и все мы понимаем, что здесь тоже надо налаживать жизнь. Если вы хотите устраивать праздники или дискотеки, давайте все это согласуем и, конечно же, сделаем так, как будет хорошо остальным.