Новый рассвет (Другая заря) (др.перевод)
Шрифт:
На скрытом тенью лице белели брови. Из-под них сверкали неправдоподобно голубые глаза. Они долго глядели друг на друга. Бэннер знала, что каждая мысль написана у нее на лице. Смятение из-за прошлого ее матери, известие о том, что у нее был родившийся мертвым брат или сестра, унизительное обращение Грейди – все вихрем смешалось в ее душе. Этот водоворот засасывал ее.
Но, взглянув на Джейка, она согрелась в лучах любви к нему. Она будет думать только о нем, забудет про все остальное, будет упиваться тем, как этот мужчина наполняет
– Спасибо. – Бэннер едва шевельнула губами. Слово скорее вылетело со вздохом, чем было произнесено. Но Джейк услышал и улыбнулся уголком рта.
– За то, что набил морду тому, кто этого заслуживает? – Он хрустнул пальцами. – Не стоит благодарить меня, Бэннер. Я получил массу удовольствия.
Она покачала головой.
– Ты оказался рядом, когда был мне нужен.
– Всегда бы хотел так.
Произнося эти слова, Джейк понял, что говорит правду. Нет смысла бороться с этой истиной, он устал убегать от нее и притворяться, что ее не существует. Бэннер забросила крючок, и он с радостью его проглотил.
Будь он проклят, если знает, что делать. Но делать что-то надо, даже если придется пойти к Россу со шляпой в руках и, рискуя получить пулю, во всем признаться.
Шелдон физически оскорбил Бэннер, и этим насилием Джейк воспользовался как предлогом для того, чтобы исколошматить его. Он размышлял много часов и вынужден был признать, что сам этого хотел, из чистой ревности. Ревность ослепляла его. Если бы Шелдон обнимал Бэннер нежно, целовал ласково, он все равно ощутил бы такую же вспышку ярости, все равно пожелал бы убить Шелдона только за то, что он ее коснулся.
Что подумают Росс и Лидия, да и его собственная мать, если он объявит, что хочет жениться на Бэннер? Они потеряют дар речи. Но это неважно. Ничто не имеет значения, ни они, ни их слова, ему нужна лишь эта женщина, что смотрит на него, каждой черточкой своей пробуждая его любовь. Неважно даже, что подумает Лидия. Он не мог до конца с этим смириться, да и не пытался. Нужна ему сейчас только Бэннер.
– Правда?
– Хочу ли я быть рядом, когда я тебе нужен? – Она кивнула. – Да, Бэннер. – Джейк согнул указательный палец и провел суставом по ее губам. – Этот паршивец сделал тебе больно?
– Нет.
– Нигде?
– Нигде. Ты появился как раз вовремя.
Джейк ласково погладил нежную щеку, и Бэннер уткнулась лицом в его ладонь. Если не убрать руку, можно натворить глупостей. Но, черт возьми, люди испокон веков целуются в поездах, и мир не перевернулся.
Он взглянул через проход. Там Ли и Мика, сидя рядом, играли в карты. Сейчас они откинули головы на сиденья и закрыли лица шляпами. Они спали.
Джейк обвил рукой плечи Бэннер и притянул к себе. Наклонил голову и коснулся ее губ. Они слились в поцелуе. Языком он нашел ее язык. Оба пылали страстью. Она провела рукой по его груди и обняла за шею, там, где собрался в складки шейный платок. Он крепко обхватил ладонью ее талию. Поцелуй
Выпустив наконец ее губы, он нежно улыбнулся.
– Поспи немного. Когда проснешься, будем уже дома.
Он положил ее голову в ямку между подбородком и ключицей. Вытянул ноги, насколько позволяло расстояние между сиденьями, и прижал ее к себе.
Слово «дом» теперь наполнилось для Бэннер новым смыслом, и она уютно прикорнула в объятиях Джейка. Впервые за много дней она не чувствовала холода и отчужденности. Тепло его крепкого, стройного тела проникало в нее, прогоняя мрачные мысли и страх перед будущим. Ей нравился запах табака, которым пропиталась его одежда. Нравилось ощущать его дыхание на волосах и щеке.
Даже дождь, неустанно льющий за окном поезда, после многомесячной засухи показался благословением.
18
Дождь все еще лил. Джейк легонько подтолкнул Бэннер, чтобы разбудить ее, нежно поцеловал в висок и прошептал:
– Мы прибыли в Ларсен.
Не поднимая век, она заерзала, потянулась и зевнула. Потом открыла глаза и улыбнулась. Джейк улыбнулся в ответ и разомкнул руки. По другую сторону прохода зашевелились Ли и Мика. Остальные пассажиры собирали вещи, готовясь к прибытию на станцию.
Бэннер села прямо и расправила безнадежно измятый костюм. Она волновалась и, чтобы скрыть это, придумывала, чем занять руки. Ей хотелось приглядеться к Джейку, понять, как он будет себя вести после того, как несколько часов держал ее, мирно спящую, в объятиях.
Но времени для размышлений не было. Нужно было проследить за выгрузкой скота, забрать повозку и ехать домой. Дождливая погода усложняла дело.
Мика спустился по высоким ступеням на разгрузочную платформу станции и подвел итог:
– Дождь, конечно, нужен, но уж больно неудачное время он выбрал, чтобы лить как из ведра.
Джейк огляделся. Косая пелена дождя, начинаясь сразу за краем навеса, застилала горизонт. Он поморщился и причмокнул губами.
– Я все равно не собирался гнать коров на ранчо сегодня, а в такой ливень и подавно.
Он прикусил нижнюю губу. Ребята ждали его указаний. Ли безостановочно зевал и вертел головой из стороны в сторону – у него затекла шея. Он то и дело моргал.
Джейк повернулся к Бэннер:
– Тебе уже удавалось умаслить хозяина платной конюшни. Как ты думаешь, разрешит он нам на денек оставить стадо в одном из коралей, а потом мы вернемся и отгоним его на ранчо?
Бэннер улыбнулась во весь рот, обрадовавшись, что он попросил ее о том, что в ее силах.
– Думаю, я смогу его уговорить.
Джейк подмигнул ей и едва слышно пробормотал: «Ну девка!»
– Хорошо. Вы двое, – обратился он к сонным юношам, – гляди веселей. Мы присмотрим за выгрузкой стада, а Бэннер пока сходит в платную конюшню. Надеюсь, несмотря на дождь, все будет в порядке?