Новый штамм

Лим Дмитрий

Он постучал в дверь.

— Парни? Вы двое в порядке?

Как и раньше, ответа не последовало. Шеф передал фонарь человеку позади него, обеими руками схватившись за щит. Он пинком распахнул дверь и присел, прикрываясь щитом, но почти полностью обнажая человека позади себя с фонариком.

Ничего не произошло.

— Ничего не видишь?

— Нет, — сказал человек с фонариком.

Был ли он слишком глуп, чтобы понять, что его разоблачили? Ну, это не имело особого значения. Если кто-то захочет напасть на него, им придется сначала споткнуться о вождя,

если там нет стрелы или чего-то еще. Может быть, я должен предупредить их.

Шеф схватил фонарик и провел им по комнате. Я был слишком далеко, чтобы увидеть, есть ли внутри что-нибудь примечательное. Я не думаю, что даже смог бы поместиться в комнате, если бы все пытались войти.

— Лео? Ты в шкафу?

— Черт, там кровь!

Что-то тяжелое надавило мне на плечи, от чего из раны вырвался приступ боли. Ира забралась мне на спину, чтобы видеть сквозь толпу.

— Похоже, кого-то затащили внутрь, — сказала она.

Через мгновение она спрыгнула.

— Ой. Извини я забыла…

— Что вы имеете в виду, говоря, что кого-то затащили внутрь?

Вождь что-то готовил впереди, но на пути было слишком много людей, чтобы это увидеть. Не говоря уже о том, что мое поле зрения уже было не таким хорошим, потому что дверь в спальню была узкой. Он вошел в комнату с группой из четырех человек, полагаю, не желая переполнять ее.

— Вы знаете, в фильмах ужасов есть монстр, который затаскивает людей в темные комнаты, и они царапают пол, оставляя после себя кровавое пятно? Пятно крови похоже на это, но в то же время похоже, что кто-то пытался стереть его, чтобы скрыть. Мы пропустили наркомана?

— Нет, их всех посчитали, — сказал человек перед нами.

— Может быть, это умный зараженный?

Кто-то спотыкался с одной стороны дверного косяка на другую, и исчезает из поля моего зрения. Судя по тому, что я увидел, в его шее была воткнута стрела. Казалось, шеф проделал тот же маневр, что и при открытии двери в спальню, пригнувшись, чтобы защитить себя, в то время как люди позади него были незащищены, а человек с фонариком стал несчастной жертвой.

Кто-то пробежал мимо моего узкого поля зрения комнаты от одного конца двери до другого. Через мгновение они побежали назад с фонариком в руках.

— Кто ты!?

Я схватил Иру за руку и сделал шаг назад. Казалось, что все становится немного беспокойным. В шкафу кто-то был, скорее всего, умный зараженный, который бросался в людей из засады, как только они открывали дверь. Что этот человек собирался делать сейчас? Стрела подействовала бы только на одного человека; слишком долго перезаряжаться.

Похоже, кого-то ударили ножом. Я не мог слышать пронзительный звук, но проклятия было достаточно, чтобы дать мне знать.

— Пахнет гнилью! Это определенно умный!

Зараженные плохо пахли. Наверное, так они могут различать друг друга. Если зараженный принимает ванну, другие зараженные попытаются его съесть? Я уверен, что шеф провел над этим какой-то эксперимент и куда-то записал результаты.

Может быть, я спрошу его позже. Если он выживет,

что он и сделает. Есть только один инфицированный. Что бы он ни делал, он мертв. Даже наркоман — по сути лучше зараженный, потому что они оба не чувствуют боли — умер бы в подобной ситуации, загнанный в угол в комнате двадцатью людьми. Что ж, наркоман сдастся перед смертью, но я не думаю, что инфицированные могут это сделать. Нет, даже если бы это было возможно, черт возьми, никто бы с этим не согласился. Сегодня он умирает.

Денис

Это плохо. Пришло много добычи. Я ожидал, что один или два появятся после убийства второго. Но это не так. Добычи, должно быть, осталось так мало, что одной или двух смертей было достаточно, чтобы встревожить их.

Нет выхода. Но я не ожидал его, когда я отсиживался здесь. Я нахожусь в лучшем положении, даже если оно плохое. Нет других, которые могли бы мне помочь. Я не вижу конца добыче. Это то, что чувствуют жертвы в свои последние минуты? Когда их окружают другие, съедают заживо? Я думаю, есть ли что-нибудь после смерти? Что произойдет, когда я умру? Кажется, я собираюсь узнать. Я заставил себя выжить, чтобы голод не поглотил мой мозг. Умирая, я не стану немым, безмозглым. Может быть, это будет не так уж и плохо. Жаль, что я еще не встретил Бога. Или, может быть, главный передо мной — Бог. Он хочет моей смерти.

Но я так просто не умру. Я убью столько добычи, сколько смогу, прежде чем умру. И если мне повезет, я буду жить. Вот так. Я собираюсь жить. Я никогда раньше не умирал. Я не умру сейчас…Возможно, я действительно умер, прежде чем превратиться в другого. Это не имеет значения. Я приготовил свое копье, держал ножи наверху мешка со стрелами, готовый схватиться в любой момент.

Добыча не спешила. Мне повезло. Если бы у кого-нибудь из жертв были острые мозги, они бы напали на меня прямо сейчас. Похоже, старая добыча выиграла бой.

— Есть добровольцы?

Я за узким проходом. Если какая-то добыча придет, они должны прийти в одиночку. С тем, что пойдет добровольцем, будет труднее всего драться, уверенный, что он сможет победить меня. Но если я выживу, если я не получу серьезных травм, мои шансы на выживание возрастут, пусть даже ненамного. Когда еще одна жертва умирает, оставшуюся жертву становится легче убить. Они могут даже сбежать.

— Большинство из нас ранены, шеф.

— Эд?

— Я… Не уверен, шеф. Разве этот умный зараженный не убил парней? Я определенно не такой хороший боец…

Жертва не уверена. И похоже, что те жертвы, которые умеют драться, получают ранения. Это имеет смысл. Чем лучше они, тем больше они будут драться, что приведет к большему количеству травм.

— Что значит нет? Ира — один из наших лучших бойцов.

— Как насчет… Мы берем тех наркоманов, которых связали, и заставляем их бороться с зараженными?

— Это неплохая идея. Почему один из нас должен рисковать своей жизнью? Именно эти наркоманы и привели нас в такую дерьмовую ситуацию.