Новый старый 1978-й. Книга пятнадцатая
Шрифт:
Из его головы я узнал, что его зовут Менхепер-сенеб. Да, я когда-то читал о таком. Это был чень хитрый интриган. В глаза пел дифирамбы Хатшепсут, а за её спиной с одним из самых влиятельных вельмож Египта, Рехмиром, пытался свергнуть ее с престола. Однако, этот план закончится неудачей. Женщина-фараон будет править долгие двадцать лет. А теперь, с моей помощью, намного дольше.
— Я счастлив тем, что вижу перед собой знаменитых бога Монту и богиню Бастет, — сказал он, склонив почтительно голову. — Я Верховный жрец Амона и его первый слуга.
— Мы знаем, как тебя зовут, — включилась в разговор Бает, которой я передал всю информацию
Жрец побледнел и понял, что это смертный приговор ему и его людям. Он прекрасно знал, о ком богиня только что сказала. Ведь Юг в египетской символике был образом вечности, сам Амон-Ра находился по ту сторону творения. Жрец слишком возгордился и стал считать себя равным богам. Но что он, обычный смертный, теперь может противопоставить этим двум настоящим божествам, посланных Незримым Солнцем по его душу. Ни-че-го.
Вот тут жрец уже пал ниц и взмолился:
— Я не смог устоять перед соблазном абсолютной власти. Моё желание было стать регентом тринадцатилетнему Тутмосу III. Но я превыше всего думал о величии Египта. Ведь я считал, что женщина не может быть фараоном.
— Как смеешь ты не соглашаться с выбором Амона-Ра, твоего верховного бога? — сказал я грозным голосом, от которого у жреца волосы встали дыбом от страха. — Именно с его молчаливого одобрения Хатшепсут стала фараоном.
— Я искуплю этот грех, только не лишайте меня жизни. Я всё сделаю, чтобы боги были довольны мной.
Мне очень хотелось просто испепелить его, но я решил поступить также, как это сделал с принцем Чарльзом и князем Ланди. Я превратил жреца в лилипута. Это было эффективное наказание, которое, вместе с ростом, мгновенно уменьшало и раздутую донельзя человеческую гордыню.
На «Открывателя небесных врат» было жалко смотреть. Он понимал, что наказание за его святотатство обязательно последует. И что оно будет суровым, но не таким унизительным.
— Иди и позови сюда «Любимую Амоном», — сказал я этому, ставшему в одно мгновение никем, полурослику.
Сейчас Хатшепсут увидит своего Верховного жреца в таком виде и, естественно, спросит, что с ним случилось. Интересно, что ей ответит Менхепер-сенеб. Он ей скажет, что там её ждут настоящие боги. И добавит обтекаемо, что мы его так наказали за нарушения заповедей, данных Амоном-Ра. Это произведёт большое впечатление на неё и она одна пойти к нам на встречу, естественно, побоится.
Женщина-фараон возьмёт с собой, скорее всего, своего фаворита Сенмута. Его иногда называли Сененмутом, что означало «брат матери». В фициальных документах он носил высокие титулы «Слуги Супруги Бога» (Хатшепсут) и «Слуги царской дочери» (Нефру- ра). Помимо этого Сенмут, после коронации Хатшепсут фараоном Египта, был ею назначен чати Верхнего Египта, что являлось эквивалентом средневекового визиря. Ещё я о нем знал, что он любовник Царицы, а также отличный архитектор и зодчий.
Самым известным творением Сенмута будет считаться погребальный храм Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри к западу от Фив, который станет первоначально называться Джесер Джесеру, что означает по-русски «Священнейший из священных». Я когда-то видел портрет Сенмута, нарисованный на остраконе, то есть на глиняном черепке.
Я не ошибся в своих расчётах. Хатшепсут пришла не одна, а с Сенмутом. Царица не была похожа на свои скульптурные портреты, особенно на те, где была изображена с прикреплённой к подбородку мужской ритуальной бородой. К тому же на её лицо был нанесён слой косметики вместе с ярко подведенными черной тушью глазами. А вот её визирь был копией своего изображения на глиняном черепке. Он мне напомнил фараона Эхнатона, которого будут звать сначала Аменхотепом IV («Амон доволен»), а потом он введёт культ Атона и станет уже Эхнатоном. Такое же вытянутое лицо и большие губы. Да и череп, похоже, тоже вытянут.
Я чувствовал, что они оба волновались. Они, как и их жрец, также никогда не видели богов. Помимо этого, они узнали от Менхепер-сенеба, что мы явились наказать вероотступников за их грехи. А за этой парочкой их числилось немало. Про их любовную связь не знал только глухой и не судачил только ленивый. Помимо этого Хатшепсут отстранила от власти законно избранного Тутмоса III, а это было сделано в нарушение всех установленных Амоном-Ра положений.
Сенмут опустился на оба колена, а Хатшепсут только глубоко поклонилась. Мы с Бает плавно спустились сверху и устроились вдвоём на диване, предложив встать «Слуге Супруги Бога» и вместе с Хатшепсут присесть напротив нас в другие два кресла. Да, хозяевами здесь и сейчас были мы и это было понятно всем. Это была первая встреча с богами для женщины-фараона. Одно дело называть себя «Супругой Бога» и совсем другое видеть двоих божественных личностей прямо перед собой.
Первой начала разговор Хатшепсут.
— Я счастлива видеть достопочтенных богов в своём доме, — сказала она. — Для нас всех это великая честь.
— Мы прибыли сюда для выполнения нескольких миссий, возложенных на нас Амоном- ра, — сказал я, придав голосу нечеловеческое звучание, которое часто используют звукорежиссёры в озвучивании представителей демонических сил в фильмах ужасов. — В том числе и посмотреть, как исполняются повеления Самовластного Невыразимого Божества.
— Мы чтим и соблюдаем всё, предписанное им.
— Судя по твоему жрецу, это не так. Поэтому он и наказан мной.
— Он толком не сказал, божественный Монту, в чем состоит его вина.
— В попытке свергнуть тебя, Хатшепсут. Он готовил переворот, но мы узнали о нём и вовремя пресекли эту попытку.
— Тогда ваше наказание можно считать довольно мягким. Его следут до смерти забить палками.
— Я бы не торопилась с этим, — сказала своё веское слово Бает, которая внимательно следила за реакцией этой парочки на мои слова. — Менхепер-сенеб глубоко заблуждался и осознал свою ошибку. Я считаю, он будет более полезен Египту на своей прежней должности. Ведь за одного битого двух небитых дают, да и тех не берут.
— Хорошо, божественная Бастет. Я прислушаюсь к вашему мнению. Мы уже наслышаны о вашем появлении на празднике в Бубастисе. Правда ли, что вы воскресили сына Ур- Суну, главного жреца вашего храма?
— Это я его вернул из подземной страны мёртвых, — снова я перевёл разговор на себя.
— Для меня это было нетрудно. Правда, в этот раз, смерть Зубери наступила не от естественных причин, а от яда, которым были отравлены копья и стрелы мятежников.
— Только великим богам подвластна смерть.