Новый старый 1978-й. Книга седьмая
Шрифт:
И я вспомнил сцену из американского фильма «Красотка», когда Джулию Робертс учили в ресторане гостиницы, где и какие вилки лежат на столе, и что ими есть.
Пока нам везли обед, я решил узнать у Маши, какое впечатление на неё произвёл принц.
— Ушастик какой-то, — ответила Маша то, что думала и как она это умеет делать. — Маленький ещё. Я таких в школе просто не замечаю.
— Да нормальный он мальчишка, — прокомментировала Солнышко. — Он мне сначала тоже таким показался, а потом, когда мы с ним на съёмках клипа пообщались, оказался довольно приятным.
— Ну если
Вот так. Налицо первое несовпадение оценок у моих двух жён. Взрослеют, однако. Но это не критично. Без этого, всё равно, не обойтись. А принцу Маша понравилась, о чём я ей и сказал.
— Губа у него не дура, — безаппеляционно заявила Маша. — Я люблю только тебя, поэтому он мне не нужен.
— Я не предлагаю тебе его любить, — ответил я. — Я предлагаю тебе с ним поиграть. Не в смысле с игрушками для взрослых, а с той позиции, чтобы ты ему глазки немного построила. То есть немного за нос поводила. Он нам и тебе ещё пригодится не раз, так что будь с ним поласковее.
— Хорошо. Поводить за нос я люблю. В смысле, поматросить и бросить?
— Бросать не надо. Маленькую надежду ему обязательно оставь.
Тут принесли обед и началось мучение господне. Солнышко я уже давно научил всем премудростям поведения за столом, а вот с Машей мы эту тему дома не проходили. Чему можно научить за два дня, из которых больше половины мы тратили на работу и постель. Началось всё с салфетки, которую Маша сразу засунула за ворот на груди. Пришлось обьяснить, что салфетка кладётся на ногу, а хлеб не кусается, а отламывается аккуратно рукой и один кусочек кладётся в рот. Ещё этот кусочек можно намазать маслом с помощью ножа.
В общем, начали с ликвидации половой безграмотности, а закончили учебой на тему, как вести себя за столом. Маше захотелось попробовать моих устриц и я ей разрешил поупражняться на одной. Когда она её проглотила, то сразу заявила, что она по цвету, консистенции и вкусу похожа на мою сперму. Тут мы с Солнышком заржали в голос. Мы представили себе, что эта сцена произошла бы за столом у королевы. Вот такая у меня вторая жена. За словом в карман не полезет и говорит то, что думает.
— А что вы смеётесь, — надулась Маша. — Ведь похоже?
— Похоже, — согласилась улыбающаяся Солнышко. — Только говорить об этом за столом не следует, даже с нами. А если бы ты прилюдно такое ляпнула? Все сразу бы поняли, что ты Андрею делаешь минет.
— А они что, своим мужьям и любовникам не делают?
— Делают, конечно. Только в приличном обществе об этом не говорят.
Вот так. О чем ещё говорить во время обеда, как не о минете? Но зато параллельно и машину сексуальную безграмотность постепенно ликвидирую. Но вот учеба, вместе с обедом, закончились и мы пошли разбирать чемоданы. Втроём это делать намного быстрее, чем вдвоём. Хотя любопытной Маше всюду хотелось сунуть свой нос. Хорошо, что я сумку с деньгами успел спрятать в сейф в кабинете, а то бы она и туда залезла. Здесь сейфы были большие, рассчитанные на очень богатых постояльцев, которым было что прятать от посторонних глаз.
А вот в сумке с американскими сувенирами Маша основательно
Я достал из потайного кармана своей наплечной сумки пакет с письмом Брежнева и показал его Солнышку и Маше.
— Это письмо от Леонида Ильича королеве Елизавете II, — сказал я с самой серьёзной интонацией в голосе, от которой, важностью порученной мне миссии, сразу прониклись обе мои подруги. — Я попросил принца, когда мы ехали из аэропорта, организовать мне аудиенцию у Её Величества. Поэтому меня могут в любой момент дернуть во дворец.
— Ух ты, — сказала поражённая Маша, ещё не привыкшая до конца к тому, что её муж запросто общается и с Генеральными секретарями, и с королевами.
— Об этом никто не должен знать. Я сказал об этом только вам, чтобы вы не нервничали, если я вдруг надолго исчезну, не успев предупредить вас об этом.
— Понятно, — сказала Солнышко и поцеловала меня, польщенная таким доверием к ним, что не преминула повторить и Маша, так как они обе внимательно следили между собой за количеством поцелуев и другого оказанного мне внимания.
— Мы не проговоримся, — уверенно ответила Маша, но под моим скептическим взглядом она стушевалась, так как поняла, что уже раз проболталась. — Но в тот раз ведь хорошо всё закончилось и мы теперь вместе?
— Ох Маша, Маша, — со вздохом сказала Солнышко и поцеловала свою заместительницу по нашей совместной супружеской жизни. — А может я хотела ничего не знать о вас с Андреем?
Маша задумалась, да и я тоже стал анализировать со всех сторон подобную возможность. Мы с Машей посмотрели друг на друга и пожали плечами, так как ответа на этот вопрос быстро найти не смогли.
Потом мы вышли на террасу и посидели немного в мягких креслах, любуясь открывающимся пейзажем английской столицы. Здесь не двадцать пятый этаж, поэтому нам всем было комфортно. Неожиданно зазвонил телефон. Это был Стив, который звонил их вестибюля нашей гостиницы. Мы договорились встретится через пятнадцать минут и поговорить в небольшом ресторанчике, который располагался на веранде четвёртого этажа.
Я набрал Вольфсону с Серёгой и предупредил их об этом. В шортах и в футболке здесь в рестораны ходить не принято, это не Лос-Анджелес. Поэтому пришлось одеться строго, но без галстука. На веранде ресторана нас уже ждали Стив и Вольфсон. Сладкой парочки ещё не было. Мы заказали по чашке кофе и я сказал Стиву:
— Спасибо, что так удачно организовал нашу встречу в аэропорту.
— Да не за что, — ответил Стив. — Про принца я вообще не знал, они приехали с леди Ди за десять минут до приземления вашего самолёта. Но получилось, действительно, очень хорошо. Завтра все столичные газеты и таблоиды будут писать о вас, принце и Maria. Это просто отлично, особенно для новой солистки. Хочу её, да и вас тоже порадовать. Вот, смотрите.