Новый старый 1978-й. Книга шестнадцатая
Шрифт:
— Да, — подтвердил я. — Всех восьмерых.
— Вот почему ты сегодня был таким неутомимым и щедрым со мной. Отдельное тебе спасибо, что отомстил за отца и за мать. Я знала, что ты великий бог. Только такого я и могла по-настоящему полюбить.
— Андр мне предложил снова стать архангелом, когда он разберётся с Демиургом. После чего превратит в бога.
— Я надеюсь, ты согласился?
— Ещё не успел ему об этом сказать, так как пришла ты. Такое предложение делают раз в жизни и от него грех отказываться.
— Я рада за тебя. Тут Нахема к Андру
— Надо было её полностью развоплотить, — ответил Люцифер. — Эта шалава уже всех достала.
— У нас на Земле говорят про таких, что «семья не без урода». Но она клятвенно обещала быть паинькой и если сдержит слово, то я сделаю ей новые крылья. Она хочет ангельские.
— Ты что, и такое теперь можешь делать? — спросила удивлённо Тахор.
— Могу.
— А мне сейчас сможешь их материализовать вместо моих прежних? Это произведёт настоящий фурор среди наших, когда я покажусь в них перед ними
— Так ты же после того, как родятся наши малыши, тоже станешь ангелом?
— Мне сейчас очень хочется похвастаться и посмотреть в их глаза, горящие от зависти. А потом, само собой, после родов, все это увидят.
— Ох уж эти женщины! «Чего хочет женщина, того хочет бог». А раз бог хочет ангельских крыльев, то быть посему. Давай, показывай свои.
Тахор обрадовалась и широко расправила крылья. Раз и её чёрные перепончатые превратились в ангельские, с белыми перьями.
— Вот это да! — восхитилась она, чуть не упав. — Только тяжелые, заразы.
— Ангелы не ругаются, — с улыбкой сказал я.
— Ещё как ругаются, — высказался Люцифер. — Это я хорошо знаю. Единственно, не богохульствуют. За этим внимательно следит Мастема и всё докладывает Демиургу. А тот на расправу крут. Сразу к нам, в преисподнюю, таких отправляет. У нас нынче богохульников много обитает.
— Вот именно Мастема мне сейчас, как раз, и нужен. Сможешь организовать с ним встречу?
— В принципе, могу. Он сейчас не знает, что делать. Архангелов нет, Демиург разгневан. Я слышал, что Мастема сам очень недоволен Лукавым. У нас с ним недавно был очень странный разговор. Мне показалось, что он пытался выяснить мою позицию на тот случай, если Демиурга вдруг не станет. Но это не точно. Сам он против лжебога не пойдёт. Видимо, прослышал о тебе и решил прозондировать почву.
— Всё правильно. Открыто он с тобой разговаривать на эту тему не станет.
— Я хотел спросить о своих внуках или внучках. До меня дошли слухи, что ты умеешь это определять на очень ранних сроках?
— Умею. Тахор, подойди ко мне. Сейчас всё и узнаем.
Та, затаив дыхание, приблизилась и я положил руку на низ её живота. Да, уже были
различимы два крохотных зелёных свечения. Это были мальчик и девочка.
— У нас с тобой будут сын и дочь, — объявил я.
От волнения Тахор заплакала и у неё непроизвольно раскрылись её белые крылья. А неплохая из неё ангелесса получится и мать.
Я притянул её к себе и поцеловал. Она была безмерно счастлива и смущенно улыбалась
— Еще раз ты меня порадовал, Андр, — нарушил общее молчание довольный Люцифер.
— Спасибо тебе за всё. Ты прав, этот мир и эту Вселенную надо кардинально переделывать. Работа предстоит просто адова. Но вместе, я надеюсь, мы с ней справимся.
— У нас в стране был известный поэт и звали его Владимир Маяковский. И в одном своём стихотворении он употребил выражение «работа адова», а потом написал:
«В этой жизни умереть не трудно,
Сделать жизнь значительно трудней!»
— Мы с тобой только что сделали две новые жизни, — добавила сияющая Тахор. — У нас скоро родятся два прекрасных малыша и я стану настоящим ангелом.
— Рад за вас, — сказал Люцифер, вставая. — Остальные девять мечей сам раздашь или мне подобрать для них кандидатуры?
— Подбирай. Надёжные и верные архангелы из бывших демонов всегда пригодятся.
После этих слов Люцифер исчез, а Тахор обняла меня и прошептала:
— Мне та гадалка еще сказала, что я очень буду любить отца своих детей. Но я об этом никому не говорила, только тебе. И в этом она тоже оказалась права.
Женщины всегда воспринимают известие о своей беременности не так, как мы, мужчины о своём будущем отцовстве. А если это ещё и очень долгожданная беременность, то всё: тушите свет, сушите вёсла. Поэтому мне пришлось долго сидеть с Тахор вот так, обнявшись. Пока ноги у неё не затекли.
— Ты сейчас опять уйдёшь? — спросила она меня и было видно, что она очень хочет, чтобы я остался.
— Да, — ответил я. — Но когда ты родишь малышей и станешь ангелом, то тогда будешь жить с нами.
Она улыбнулась и вновь спросила:
— Когда я тебя снова увижу?
— На этот раз не знаю, — честно ответил я. — Ты же видишь, что сейчас предстоит сделать и что стоит на кону. Моя жизнь, жизнь твоего отца и всей Вселенной.
— Береги себя. Я буду ждать тебя каждый день. И наши дети тоже будут ждать.
Я поцеловал её и исчез. Появился я, сначала, в нашей гостиной, чтобы не разбудить своих пять жён. Столько у меня их было де-юре. А де-факто их уже было восемь. Если считать ещё и Хатшепсут, то девять. Рано утром по местному времени вернётся из увольнительной с Земли моя походно-полевая жена. Но вот у неё детей от меня пока не предвиделось. Она сама этого не хотела, но женой я её считал с полным основанием, только гражданской.
После душа я пробрался на кровать сквозь тела своих пяти законных супружниц и, с чувством выполненного большого супружеского долга (перепихон с Дебби не в счёт), уснул. Снились мне Дети Света в количестве тридцати двух душ, которых я вёл за собой. А вот куда, я так и не понял.