Новый старый 1978-й. Книга третья
Шрифт:
— Спасибо огромное, — воскликнула счастливая Жанна, — моя сестренка будет в восторге от того, что у неё и у меня есть ещё одна ваша пластинка.
Сидящая рядом Солнышко уже не ревновала меня к Жанне, так как поняла, что всё это делается мною без всякой задней мысли, от души и от радости приближающегося дома, а может просто стала по женски немного мудрее.
Потом другая стюардесса провезла по проходу тележку с напитками, сувенирами и сладостями. Даже свежие английские газеты там лежали. Я их сегодня не читал, поэтому утром, в гостинице, их просто все взял со стойки и положил в один из чемоданов. Я купил все три, что были, и решил посмотреть, что писали о нас. Солнышко положила голову мне на плечо и тоже пробегала глазами заголовки
Затем стали разносить подносы с едой. В этот раз Жанна привезла нам обед и спросила:
— А вы успели зарегистрировать песню про меня?
— Попытался, — ответил я. — Для этого нужен был дословный перевод на английский, но тогда бы получилась не песня, а полная белиберда. Завтра утром поеду в ВААП и там спокойно её зарегистрирую. А почему ты спросила про песню?
— Мы с подружками её уже вовсю поём, да и наши летчики тоже. Всем она очень нравится, как бы кто не услышал и себе авторство не присвоил.
— Не переживай, я разберусь, если что. Свидетелями моего исполнения был весь самолёт.
— А правда, что вы теперь настоящий рыцарь и вас следует называть сэр Эндрю на английский манер?
— Правда. Вот статья о нас в сегодняшней английской газете. Там, где упоминают обо мне, всегда теперь ставят перед моим именем слово «сэр».
— Вот здорово. А правда, что вас в рыцари произвела сама королева.
— И это правда. Два касания церемониальной шпагой меня, коленопреклонённого, и я рыцарь. Я вам подарю одну открытку, где это хорошо видно.
Я достал из сумки одну из фотографий-открыток, которые мне сделал Стив и поставил свой автограф. Жанна была просто на седьмом небе от счастья.
— Спасибо огромное, — воскликнула Жанна, — я её в край зеркала вставлю, на видное место, чтобы мы с сестрёнкой, когда будем в него смотреться, выдели вашу фотографию.
Потом мы немного вздремнули под монотонный и убаюкивающий гул двигателей самолёта. Солнышко спала у меня на плече, а я этого даже не почувствовал, так как сам провалился в глубокий сон. Устали мы с ней за эти гастроли. Дома надо хоть денька два отдохнуть, да не дадут ведь, чём-нибудь обязательно озадачат по самое «не могу». Чувствую, придётся мне встречаться с Андроповым, он ведь, наверняка, знает, что я везу письмо Брежневу. Поэтому для Андропова придется подготовить ещё одного предателя.
Я напряг память и вспомнил о полковнике ПГУ КГБ СССР, а затем Службы внешней разведки, Олеге Гордиевском. Он стал работать против советской разведки с 1974 года, будучи сначала заместителем резидента, а потом и резидентом СССР в Дании. Имел у англичан оперативный псевдоним «Ovation». Передал английской разведке СИС/МИ-6 сведения о планах террактов и готовящейся политической кампании по обвинению США в нарушении прав человека. В 1980 году был отозван в Москву. Ему поручили подготовить документы по истории операций ПГУ в Англии, скандинавских странах и австралийско-азиатском регионе, что дало ему возможность работать с секретными архивами ПГУ. Во время визита Горбачева в Великобританию в 1984 году он лично поставлял ему разведданные. Еще раньше Горбачёва их получала Маргарет Тэтчер. Именно Горбачёв назначил Гордиевского помощником резидента в Лондоне. В 1985 году его выдал Олдрич Эймс, начальник советского отдела управления внешней контрразведки ЦРУ. Будучи в Москве, под строжайшим наблюдением проверявших его органов, Гордиевский ухитрился сбежать во время утренней пробежки — в трусах и с целлофановым пакетом в руках. Перед этим он приехал из Москвы в Ленинград, потом добрался до района советско-финской границы, где его подобрали британские дипломаты и потом провезли через наши пограничные КПП в багажнике дипломатической машины.
Но вот проснулась Солнышко и я ей сразу вручил шоколадку и бутылку Кока-Колы, купленных в Duty Free. Она чмокнула меня в знак благодарности и принялась разворачивать лакомство. Пусть ест, мы столько калорий сожгли во время наших выступлений, что Солнышко даже немного похудела. Серега, судя по его сосредоточенному виду, вообще не спал и занимался изучением инструкций к купленной технике.
Неожиданно объявили, что самолёт снижается и мы пристегнули ремни. Вот мы и на посадку пошли, осталось совсем немного и приземлимся. Солнышко абсолютно спокойно смотрела в иллюминатор, пытаясь разглядеть что-то в уже темном московском небе.
— Смотри, — воскликнула Солнышко, — уже видны огни Москвы. Скоро сядем и увидим наших. Как же я соскучилась по своим девчонкам, я тебе передать не могу. Надо будет несколько подружек к нам на выходные пригласить. Ты не против?
— Конечно, пригласи. Я сам жутко по школе соскучился.
— Машку Колесову обязательно позовём и Ленку из параллельного. А завтра вечером обязательно заедем к моим родителям и повидаемся с ними. Я тоже по ним очень соскучилась.
Вот произошло касание и мы все дружно захлопали, благодаря экипаж за прекрасный полёт. Ну вот мы и на родной земле. Подали трап и пассажиры стали выходить из самолёта. Мы попрощались с Жанной, сказав, что скоро опять увидимся.
Зал прилёта Шереметьево встретил нас кучей народа и многоголосой толпой встречающих. Сквозь этот шум пробивался организованный хор голосов, скандирующих «Демо» уже с русским акцентом. Да, это наши фанаты, завидев нас издалека, кричали и махали флажками. Багаж подали быстро, к тому же мы заранее договорились с носильщиком, что он отвезёт наши вещи к машине. Увидев, сколько у нас багажа, он позвал ещё одного помощника с тележкой. Неделин, получив свой багаж, попрощался с нами, сказав, что был рад нас сопровождать в этой поездке и готов, если партия прикажет, ещё раз слетать с нами в Лондон. А почему бы и нет? Мы к нему уже привыкли, но пока загадывать не будем, у нас целый месяц впереди.
Я заметил сквозь толпу сияющее лицо Димки, который дирижировал командой встречающих. Опа, и здесь нарисовалась телекамера. Неужели по нашу душу? Мы обнялись с Димкой, который сразу сказал, что телевизионщики снимают именно нас и хотят взять у меня интервью. Да, правильно я сделал, что вызвал ещё дополнительно десять наших фанов, из них образовалась очень впечатляющая толпа. К ним присоединились другие встречающие и получилась настоящая встреча популярных советских музыкантов, вернувшихся на Родину. Пока мы целовались и жали руки нашим фанатам, телевизионщики всё это снимали. Солнышко завалили цветами, но не только наши друзья, но и другие, абсолютно незнакомые люди, кто тоже пришел нас встретить и поздравить с грандиозной победой в Англии.
В общем, собралась внушительная масса людей, сквозь которую с большим трудом пробился корреспондент центрально телевидения с микрофоном в руке. На нас направили камеру и два включённых юпитера.
— Здравствуйте, — обратился ко мне мужчина лет тридцати, — поздравляем с успешным возвращением на Родину. От лица всех ваших поклонников мы поздравляем вас с оглушительной победой в Великобритании. Расскажите, в двух словах, как проходили ваши гастроли?
— Было очень интересно, но приходилось много работать. Работать в студии, на сцене и на съёмках наших клипов, — ответил я, улыбаясь в камеру. — Но у нас всё получилось. Наши песни были благосклонно оценены даже королевой Елизаветой II. Лондон — это музыкальная столица западного мира, и мы её покорили. Англичане теперь любят русских не только за прекрасный балет, но и за наши замечательные песни.